Страна Живых

- А они нас вместе с ранеными закидают бутылками, - процедил Олег, - не пойдет!

- Ох, задолбают нас с определением пределов необходимой самообороны, - Стрелков прибавил еще пару – другую старинных ругательств.

- Вот, начали бросать! – Олег кивнул в сторону первых бутылок с зажигательной смесью, перелетевших через парапет, и разбившихся посреди Большой Краснохолмской, - подожгут машины, худо будет!

- Тушить зажигалки! – заорал Стрелков, сорвал с себя кимоно, и первым начал сбивать пламя. Кто-то вытащил из автомобиля огнетушитель, стал поливать пеной.

Не получив серьезного сопротивления, вандалы осмелели, и пошли на прорыв подальше от памятника Достоевскому, как раз напротив «Синдокая». Здесь собрались наиболее остервенелые и злобные типы, жаждущие продолжения поджогов, желающие громить и наводить страх. Их толпа становилась с каждой секундой все больше, все плотнее. Они соорудили даже подобие знамени, скорее бунчук с черными тряпками на длинном шесте. Единичные смельчаки выбегали вперед, пытаясь увлечь за собой всю толпу, но получали отпор, и терялись из виду. Решительного перевеса в силах еще не сложилось, и толпа продолжала обстрел, не решаясь на массовую атаку.

С противоположной памятнику Достоевскому стороны Малой Краснохолмской уже слышались сирены милиции, но, чтобы растащить машины, требовалось не менее часа.

Неубегайло оставил раненых на попечение докторов-добровльцев, неторопливой походкой подошел к застрявшему в пробке грузовику.

- Что везешь?

- Консервы, напитки!

- Зеленый горошек есть?

- Проголодался, что ли? – водитель пригибался, лобовое стекло у него уже треснуло.

- Может, и проголодался трошки, - ответил Неубегайло, - так есть горох, чи нимае?

- Фасоль есть в банках!

- В железных?

- Ага.

- Конфисковано в пользу восставшего пролетариата, - цинично произнес Неубегайло, - открывай!

Водитель не стал перечить, выскочил, пригибаясь, отворил заднюю дверь. Неубегайло всмотрелся:

- Ого, не мало! Ребята, налетай! Раздавай по цепочке!

Фасоль в банках полетела навстречу бренди «Баллантайн».

… Толпа отпустила Петра Иващенко, когда он очутился на самой середине Краснохолмского бульвара. Петр перебежал на холм, к окопавшимся там телевизионщикам.

- Братцы, я свой, пресса!

- Докажи, где аккредитация?

- Пошел ты в … со своей аккредитацией, я свободный копьеносец! – Петр оттолкнул коллегу, и взобрался прямо на цветник, где уже стояли на крепких треногах грозные «Бетакамы».

- Свой! - посторонился телевизионщик, наблюдая, как Петр расчехляет свой телевик.

А ведь и правда, было что поснимать! Одна камера была нацелена на памятник Достоевскому, и за триста метров четко передавала, как спецназ окружает памятник, выстраиваясь с щитами по периметру, за железными ограждениями.

- Глухую оборону заняли! – прокомментировал один из журналистов.

- Почему они не защищают население? – Иващенко стирал об свою футболку кровь и грязь с рук.

- На, и лицо тоже утри! – один из телевизионщиков, в короткой брезентовой безрукавке на голом торсе, бросил ему влажную салфетку. Из многочисленных карманов безрукавки торчали бинты, перевязочные пакеты, баллончик с аэрозолью.

«Эстет» - подумал Иващенко.

Отзывчивый коллега посмотрел Иващенко прямо в глаза:

- А кому нужно население, в государстве, живущем за счет продажи сырья? Кстати, я Вертокрылов, помнишь такого? – он протянул Петру руку.

- Иващенко, Петр, я по вашим репортажам учился! – признался тот. Очень рад познакомиться!

- Тогда за дело! – что публикуют в интернете?

Трое коллег стояли перед ноутбуком, и через интернет смотрели новости о происшествиях.

- Были сигналы, что готовятся провокации, направленные на срыв пикета спасителей пингвинов, - сообщил оператор первого канала, - вот они и действуют по инструкции.

- А здесь мы дождемся кого-нибудь? – недоумевал Петр.

- Инициатива наказуема. Сейчас они будут совещаться, каждый начнет свою задницу прикрывать. А потом подавят тут все танками, и скажут, что это провокация оранжевых. Ты, часом, не с Украины?

- Иващенко развел руками.

- Тогда лови момент для сматывания, а то мы будем тебя снимать, как оранжевого шпиона! Нас не тронут, возможно, а вот тебя… Ого!

- Разворачивай сюда, крупный план!

- Ни хрена себе!

На границе бульвара и Большой Краснохолмской началась настоящая битва. Вандалы использовали зажигательные снаряды, защищающиеся отбивались банками консервов. Все же нападающие не были намерены отступать. Все что можно было поджечь, уже горело, позади им некуда было податься, справа был памятник Достоевскому с ОМОНом, а слева выли сирены милицейских легковушек. Им оставалось только одно – штурм Большой Краснохолмской.

В этот момент на парапет поднялся голый по пояс Стрелков с катаной в ножнах за поясом. Обгорелая куртка от кимоно была завязана на бедрах. Стрелков вгляделся в толпу противника, и дал знак подняться Неубегайло. Семен влез на стену с громкоговорителем в руке.

- Граждане хулиганы! Немедленно прекращайте беспредел, бросайте оружие! Выходите через пешеходный переход по одному, с поднятыми руками! Вас не тронут, и пропустят в сторону станции метро «Известковый завод!».