Страна Живых

Стрелков попробовал скорчить свою самую страшную гримасу, но был уже полностью деморализован. Он в отчаянии шарил глазами по сторонам, ища подмоги. Предали все. Вокруг не оказалось никого из тренеров, те слиняли, едва услыхав крики Николя, и щебетание мадам. Неубегайло зарылся с головой в журналы, и старательно делал какие-то пометки в списках.

Москаев с ведром и тряпкой шаркал возле дверей в большой зал.

Стрелкова осенило. Он подвел Николя к Олегу, и хлопнул тому по плечу своей ладонью. Москаев едва ведро не выронил.

Стрелков отобрал у Олега ведро и тряпку.

- Это учитель Сплинтер. Он отправил своих черепашек – нинзя на секретное задание, а сам прячется здесь от злобного Шредера. Никому не говори, что он работает здесь! Он будет тренировать тебя, потому что ты – избран!

Москаев охнул.

Бонны облегченно защебетали с мадам. Неубегайло оторвался от бумаг:

- Будем оформлять как разовые занятия, или индивидуальную тренировку?

- Мерси боку! – мадам послала Стрелкову взгляд, полный обольстительной благодарности.

Стрелков покраснел, неожиданно выпалил:

- Силь ву пле, же суи ашатэ, плезир…

Олег прикидывал, чем он сможет занять капризного Николя…

… Олег пришел домой около восьми вечера. Он устал после очередного трудного дня в Синдокае. Несколько раз за день он мыл татами, коридоры, туалеты, выносил мусор. Кроме того, поливал цветы, тренировал маленького Николя, и двух братьев – близнецов. Сначала один, потом другой родитель начали переводить к нему малолетних учеников. Кто-то не вписался в группу, кто-то не выдержал сложности, жесткости, или нагрузок…  Олег уже приноровился с первого взгляда определять, какая проблема у какого ребенка. Например, СДВГ – синдром дефицита внимания с гиперактивностью – шалуны и непоседы, не способные подолгу сосредотачиваться ни на каком занятии. С такими Олег менял упражнения каждые сорок секунд, у него уже наработался определенный запас интересных игровых упражнений, он просто пускал их по кругу с некоторыми вариациями. Главное – правильно чередовать.

Или – эти, со склоненной набок головой, которые стоят, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Аутизм. Тут главное – привлечь их чем-то интересным, заинтересовать, поймать внимание. С этими никогда не было проблем, в крайнем случае – сядет, замерев, но ведь есть способы заинтересовать любого мальчишку от трех до шести лет.

Или вот эти, с безупречной логикой, обширными познаниями в науках, но с незрелой личностью. Опережение по интеллекту года на три, и на год отставание по простейшим навыкам – индиго. Все понимают, ничего не могут. Впрочем, могут логично объяснить любому, почему они не в силах завязать пояс, шнурки, перепрыгнуть через веревочку, скопировать движение тренера. С этими нужно терпеливо повторять простейшие вещи, почаще хвалить, сравнивать с другими детьми – пусть соперничают!

И самое страшное. То, чего не было в его времена. То, что пришло от больших денег, от достатка, от нового образа жизни. Паралич воли… Когда с детства все достается без усилий. Когда ребенок не знает слов «надо» и «нельзя». Когда он готов делать все только в качестве развлекающей игры. Когда деятельность перестает развлекать – опускается занавес. Все. И никто и ничто не может заинтересовать его.

Олег сначала был в шоке, потом понял, что надо делать. Когда бессильна педагогика, культура, разъяснения, апелляции, соревновательность, наконец. Тогда на подмогу пришел древний, почти забытый инстинкт. Более древний, чем инстинкт страха, борьбы, соперничества. Инстинкт подражания. Когда трое делают наклоны, тот, кто их не делает, начинает чувствовать себя неловко. Когда трое садятся, он тоже хочет сесть. Когда трое прыгают – он начинает прыгать тоже.

Олег подсознательно чувствовал, что использует почти запретный метод. Ведь на инстинкте подражания построена вся коммерческая реклама, на этом построено любое вовлечение. Вовлечение в партии, в употребление сигарет, алкоголя, наркотиков, а это вещь страшная… Подражание – вещь опасная, если образец для подражания – проститутка, наркоман, самоубийца… И лучшие результаты этот метод дает именно среди людей с параличом воли, привыкших к лени, не знавших трудностей. И именно таких людей ловят на свои крючки рекламщики всех мастей. «Подражай, или пожалеешь»!

Но то, что другие используют как яд, он, подобно врачу, использовал, как лекарство. Ему было нелегко. Ведь он должен был делать вместе с трудными детками все те упражнения, которые для них легки и полезны, но для его неразработанного тела… Даже просто сесть на татами ему было трудней, чем в былые времена сделать сальто. Приходилось терпеть боль, изворачиваться, находить оптимальные траектории, компенсировать силой отсутствие гибкости. И все же, Олег был доволен.

Ему было в кайф делать то, что не под силу было молодым и сильным бойцам, тренерам высочайшего класса, чемпионам…

Впрочем, он был вынужден научиться этому. Что ему оставалось – только брать то, от чего отказались другие…