Страна Живых

Вмиг протрезвела команда. Шалый, когда говорил, был прекрасней, чем реклама станков для бритья.

- Спасибо, Олег! – Буслай выглядел сконфуженным.

- Да пустое, вы в первый раз это увидали?

- Ага! Нет, ты подумай, это ж надо, у меня хлопцы баб лет двести не видели, и тут тебе – раз!

- Сочувствую… Худо без женщин.

- Ой, худо! Взять, что ли Небесный Царьград еще раз? Ой, нам за тот раз так потом досталось, едва статуса небожителей не лишили. Небесный Иерусалим сейчас мирно живет, трогать не будем. Значит, терпеть до Одессы!

- Небесная Одесса? Интересно, на что похоже?

Буслай расплылся в улыбке:

- Это лучше, чем рай! Это Город Моряков! Все там для нас!

Кстати, пока я опять не потерял над собой контроль:

Быстро запоминай, повторять не буду. Чжан тебе схемами диковинными голову морочил, на Путь наставлял, ну это знакомо… только не мне, непутевому… ладно, тебе жить да жить, пригодится. То есть ты в жизни прочно стоишь, как гвоздь, забитый в навоз, извини, не смог удержаться…

А еще Индраджит со своею супругой искусству любви тебя обучали неявно, целый спектакль разыграли, я даже заплакал… да что там, душевно все вышло. Ну, вроде на пользу пошло? Нет, я спросил просто так, для душевной поддержки, ой худо мне, ой скоморошит меня, ой, не выдержу, право! Дай, на руках постою, мне иногда помогает…

Буслай перепрыгнул на руки, потрясая ногами в воздухе. Ноги несли его в пляс. Команда смотрела на его мучения с привычным спокойствием. Бородатый берсерк поглядел с сожалением, провел точилом по лезвию длинного топора:

- Ферботтен приапизмус, доннерветтер готт!

Олег сочувственно посмотрел на Буслая:

- Так что запоминать?

Буслай уже с трудом удерживал себя, чтобы не впасть в скоморошью пляску:

- Дал я слово тебе тоже помочь! Помощь моя, как торгового гостя, очень простая: Деньги тебе заработать мой поможет совет! Ой, не сдержусь. Пройдусь по канату!

Буслай вскарабкался на мачту, и правда, полез на канат. Олег был вынужден последовать за ним:

- Ну и что за секрет?

- Помни, - Буслай прыгал, взлетая высоко над канатом, и кричал, когда находился подле Олега, - люди охочи до денег! А еще они жаждут здоровья для старых, красы для девиц, обученья детишкам! Всем им любопытство также дано! Парни охотно ищут оружие, силу оно им дает. Девки любят косметику, дети – игрушки! Честному пахарю - плуг, чтоб сподручней работать, брокеру мерзкому – подавай золотой пылесос, чтобы деньги из ветра сосать!

Если слова ты мои разгадал, то вот ключ тебе к тайне богатства! Каждому то предлагай, за что он охотно заплатит! И не путай!

Буслай скоморошничал много часов подряд. Наконец, он свалился под скамью, и заснул.

- В битвах и на пирах он незаменим, - вздохнул один из новгородцев, - но вот бездеятельность его томит!

- Зато в трудный час, будь уверен, выручит всегда! – заметил другой.

- Дерется отважно! – подтвердил видавший виды берсерк.

Олег пошел к Садко. Но Садко не очень-то желал с ним разговаривать.

- Скоро Родная Сторона! – провозгласил он.

Облака впереди вновь алели розовым, там Запад сливался с Востоком, и утренняя заря перемигивалась с вечерней.

- Хорошо на Родине! – детина – новгородец сорвал с себя шапку, вдохнул грудью свежий воздух.

- Не для всех! – одернул его Садко, - скоро швартуемся, Шалого будем ссаживать.

- Это как? – переспросил Олег, - Почему ссаживать?

- Да ведь конец Роду он. Потомства после себя не оставил. Роды такие на выселках дальних живут. Там скучно, убого. Туман, всюду гниль, всюду ветхость, разруха. Бродят без толку, тоскуют, скучают. Там нет смеха, веселья. То же и с Аленкой его. Жаль, но в Небесной России места им нет.

- Доннерветтер! – берсерк утер пальцем соплю, прослезился.

- Да вы что? Они тысячу лет друг друга искали, а вы их – на выселки?

Корабль уже правил к низенькой пристани. Камыш, полусгнившие мостки, какие-то грязно одетые люди.

- Так, причалили. Кто Шалому скажет? Надо бы как-то не в лоб, потактичней, помягче.

- Эх, жаль Васька спит, он бы мигом сказал, - сокрушился Садко, - ладно, попробую я.

- Вы что, дебилы? Он же ваш товарищ!- Олег негодовал. Конечно, Шалый часто доставал его своими выходками, но он спасал ему жизнь, и он был с ним в самые трудные годы. И вот так, просто, сбросить его в этот приют безутешных душ?

- А мы что? Мы ж не живые! – оправдывались новгородцы.

- О, я! Их бин гайст! – закивал головою берсерк.

- Мы сами духи, ему мы не можем помочь, - галдели ватажники.

На шум обернулись Шалый с Аленушкой, они еще не понимали, к чему эта остановка. Шалый нежно посмотрел на любимую, потом вновь вгляделся, ища глазами Олега.

- Ребята, только быстро, я-то не дух! Что надо делать? – спросил Олег.

- Ты? Садко хлопнул себя ладонью по лбу. Точно! Нет, ты и вправду согласен?

- Согласен, конечно! – Олег решил не мерять дружбу порциями. Все – или ничего!

- Буслая будите! – крикнул Садко, - Отваливай в море отсюда! Он согласился!

К ним протолкался Буслай. Он сел на скамью, и стал быстро царапать гвоздем по большому куску бересты:

- Олег. По кличке «Вещий», Фамилия Москаев… Согласен, при свидетелях ватаги новгородской…

- И меня! – вставил берсерк.