Страна Живых

… Тайцзи – это Великий Предел между противоположностями, граница перехода инь-ян, баланс между приливом и отливом, взлетом и падением. Использование тайцзи подобно раскачиванию тяжелых качелей. Во всем есть естественный ритм, только надо его почувствовать и использовать, - Наставник Чжан стоял на широкой террасе дворца Первого Министра.

За перилами террасы расстилалась бесконечная равнина светлых клубящихся облаков. Облака медленно поднимались и опускались, как будто огромный дракон неторопливо ворочался, изгибая огромное тело. Волны пробегали, облака клубились, играя оттенками белого, градациями серого, блестя перламутром.

Чжан Даолин очень любил эту террасу. Ему было позволено приглашать сюда гостей, и Олег попал в число избранных, видевших своими глазами дворец Первого Министра Небесного Владыки.

- Твоя сила имеет четкие, хорошо известные тебе границы, - продолжал меж тем Даолин, - ты не можешь опрокинуть противника лоб в лоб. Но ты можешь выдернуть его на себя, когда он пытается толкать, и можешь толкнуть, кода он тянет на себя. Если противник достаточно аккуратен, то понять направление его усилия может быть нелегко. Он может скрытно готовить свое действие, маскировать прием. Искусство тайцзи состоит в умении распознавать истинное усилие соперника. Ты должен научиться чувствовать его опору, перемещение его центра тяжести, контролировать его устойчивость. Тогда ты сможешь управлять им, сам оставаясь в безопасности.

Даолин засунул свою мухобойку назад за пояс, засучил длинные рукава, и плавным движением протянул руки к Олегу. Олег принял его атаку, перевел, стараясь сохранять равновесие.

- Молодец, правильно уловил суть, - похвалил Даолин…

… Олег и Володя провели каждый по несколько атак, мастерски нейтрализовав попытки соперника получить преимущество. После очередного обмена энергией, они синхронно остановились, на секунду замерли, и низко поклонились друг другу.

- Мы видим торжество равного мастерства, мы видим искусство прекращения вражды на уровне мистической энергии «Ки» - вещал Виктор Викторович, - это воистину утонченное и прекрасное искусство! Это торжество древних принципов остановки насилия, преодоление активности покоем, это и есть даосизм! И мы являемся современниками этих мастеров, мы даже можем прийти в их группы в клубы «Самурайлэнд» и «Синдокай»!

… После съемок они пошли посидеть в ресторанчике «Дядя Федор». Подгорный налегал на белки, стараясь избавиться от мрачных мыслей из-за проигранного боя, Стрелков жевал что-то полезное с морепродуктами, Володя выбрал рыбу с картофелем, Москаев заказал плов, а Виктор Викторович, разумеется, потребовал японскую кухню. Он поглощал морских гребешков и осьминогов, а сам размышлял вслух:

- Ну почему мы, русские, так падки на все иноземное? Ведь есть у нас свои традиции, своя история, своя великолепная кухня, наконец!

- Кухня есть, продуктов нормальных нет, - посетовал Подгорный, - в древности хлеб, капуста да репа, свекла там, морковь – и все! Барин ел мясо раз в месяц, мужики мяса вообще не видали, яйца только на Пасху. А без белка – какие бойцы! Вот степняки на барашке, на конском мясе вскормлены, они и боролись по-другому.

Савабэ Городзаэмон осторожно выбрался из сознания Виктора Викторовича, и благополучно овладел сознанием Ивана Подгорного. Тот уже вещал о прелестях Будо:

- Воин должен быть освобожден от крестьянского труда! Тогда он становится профессионалом, так появляется, - он икнул, - самурай!

Виктор Викторович уже пил водку с квасом, и отчего-то говорил с невидимым собеседником:

- Мы непредсказуемая нация, у нас Европа смыкается с Азией, но безрезультатно!

Стрелков незаметно исчез, вероятно, отправился в клуб, Володя ждал, хотел поговорить с Олегом, а тот, выпив немного пива, впал в странное оцепенение. Он вспоминал…

… Небесная Россия вставала на горизонте чередой зеленых лесов и полей. Равнинный рельеф мощно разворачивался, то слегка поднимаясь холмами, то складываясь в русла неглубоких спокойных рек, то опускаясь болотистыми ложбинками. В этом спокойном рельефе, помноженном на почти бесконечный простор, угадывалась длинная, протяжная, ритмичная мелодия. Олег угадывал ее то в свисте ветра, то в хлопанье паруса, то в скрипе кормового весла. Внизу на каждом холме белели силуэты церквей с колокольнями, золотые купола, купола цвета неба, купола со звездами, и с орнаментом. Невысокие дома, дороги, перелески… Сверху нельзя было разобрать, то ли это села понемногу сливались в города, то ли города были, как большие деревни. Все было родное, с полями, коровами, колодцами…

- Так мы к Новгороду идем? – уточнил он у Буслая.

- На Плещеево озеро! Небесную Москву стороной обойдем, в Небесный Петербург тоже пока не полетим.

- Цивилизация не нравится?

- Почему? Цивилизация нравится, но у нас дело к князю Александру Ярославичу.

- Что за дело?

- О! Смотри, над Орлом летим! – Буслай перевесился через борт, замахал шапкой, что-то крича.