Страна Живых

Олег был бы очень удивлен, если бы узнал, насколько пристально Наставник Чжан следит за этой непростой ситуацией.

Он остался один, но не в одиночестве. «Пора домой. Завтра у нас будет маленькое Бородино!»

… Николай Глушаков - пожилой рокер, крепкий мужчина, обросший толстым слоем мышц, в пестрой бандане, кожаной куртке, и с серьгой в левом ухе, остановил свой мотоцикл, поставил его на сигнализацию, и походкой вразвалочку направился к Красным Холмам. Его морщинистое лицо под платком-банданой, выражало смесь наглости и наигранной тупости. Рокер вышел на середину бульвара, и остановился, наблюдая за суетящимися людьми.

К нему подвалили двое молодых волосатиков в кожаных, как и у него, куртках. Он что-то шепнул им, и подвыпившая компания перебралась на одну лавочку подальше.

В это время Олег проходил мимо памятника Достоевскому. Проворные операторы уже взяли его на прицел, и, что называется, «вели». Он все понимал, знал что сейчас произойдет, но отчего-то не хотел ломать чужую игру.

Внезапно к нему подскочил человек небольшого роста, с крепкими руками трудяги, одетый в потерявший всякую форму костюм коричневого цвета, и рубашку без галстука. Незнакомец держал в руках пакет.

- Вот, возьмите, это для Вас! – он протянул Олегу свой пакет.

- Что это?

- Так Вы будто не знаете?

Он был явно озадачен, похоже было, что сверток жжет ему руки.

- Вы о чем?

Незнакомец приблизил губы к уху Олега и доверительно зашептал, беспокойно оглядываясь по сторонам:

- Через сорок шагов на тебя нападет один психопат. У него нож с лезвием в две ладони. Он хочет тебя убить. Ты можешь не идти вперед, но, тогда, сам понимаешь, деньги за съемку – тю-тю! Зачем тебе деньги терять? Вот, возьми! Этот немного подлиннее будет. Самооборона, никто и слова не скажет. Да еще и премиальные получишь от компании за форс-мажор! Бери, и сделай его!

Олег внимательнее вгляделся в собеседника:

- Налик?

- Не понимаю, что Вы имеете в виду, - закрутился гражданин, - это ко мне не относится!

- Налик, а ведь я тебя узнал, ах ты Каин, ну-ка, вали отсюда!

Гражданин подпрыгнул, выронил сверток, отбежал в сторону, потом вернулся, воровато схватил его снова, и удрал. Олег усмехнулся, и продолжил движение вперед.

Когда впереди по бульвару показалась фигура Москаева, рокер выпустил из рукава длинную цепь, и начал раскручивать ее вокруг себя, норовя попасть по бомжам и дворникам. Раздались возмущенные крики, мамаши начали оттаскивать подальше своих детей, вокруг психа немедленно образовалось свободное место. Москаев шел вперед, хоть ему и страшно хотелось отвернуть. Он проверил себя. Туфли на толстой подошве хорошо зашнурованы, не слишком туго, но надежно. Рюкзачок с кимоно висит за спиной, курточка расстегнута, небрежно болтается на плечах. Футболка аккуратно заправлена в джинсы. Он шел, пока не уперся в открытое пространство, где психованный переросток раскручивал свою цепь.

- Узнаешь меня, падла? – заорал Глушаков, и метнул в него цепь. Она распрямилась в полете, летела на уровне груди. У Москаева было меньше секунды. Он потратил это время, чтобы снять рюкзак. Когда рюкзак упал к ногам, цепь ударила его в грудь, обвилась вокруг правой руки, хлестнула по спине и шее.

Боль.

Опасность.

Угроза жизни.

«Это нормально, начинаем работать!» - Олег нисколько не нервничал. Его ноги сами приняли глубокую стойку, немного мешала цепь, которая уже начала раскручиваться, и падала к его ногам. Свободной рукой он подхватил рюкзачок, и выставил его перед собой.

Его противник сунул руку за отворот куртки, и вытащил оттуда длинный нож с волнистым лезвием, и мощной рукояткой. Он быстро понесся на Олега.

Олег контролировал дистанцию, отступая, и смещаясь вправо.

Рокер сделал обманное движение вверх, и ткнул свой нож, целясь в средний уровень. Олег уклонился корпусом, и хлестнул рюкзачком по атакующей руке.

Если бы в этот момент его противник нанес повторный удар, Олегу пришел бы конец. Но тот схватился за цепь, дернул ее на себя, намереваясь получить гарантированное преимущество. Олег крутанулся, разворачиваясь, освобождаясь от цепи, и в последний момент успел ухватиться за свой край. Противник дернул, но Олег не отпускал свой конец, опасаясь, что еще одного удара цепью он точно не выдержит.

Псих перевел нож в положение перед собой, и в несколько движений рассек рюкзак Олега на лоскутья.

Теперь в руках Олега был даже не мягкий щит, а какие-то бесформенные обрывки, не способные защитить и от перочинного ножика, не то что от агрегата, которым размахивал Глушаков.