Страницы черного дневника (СИ)

Наюн же, привыкнув к слепящему глаза свету, пристально осмотрела полуобнаженного мужчину. Увиденное вызвало у неё легкий тремор: все его правое плечо было багрово-синего цвета, а в районе груди слегка кровоточила небрежно зашитая рана.

— Ты ранен? Тебе больно? — обеспокоенно воскликнула она, приподнимаясь на кровати.

— Издержки профессии, — промокнув салфеткой рану, он, скомкав, выбросил её в мусорную корзину. При этом Клинт почти не сводил с девушки взгляд. — Ты почему не спишь?

— Я тебя ждала, — опустив глаза, раздраженно произнесла Наюн, сжав руками одеяло.

— Меня? — приподняв брови, Клинт вымучено улыбнулся. Девушка заметила, что он очень вымотан. — Я на задании. Ты соскучилась?

Впервые за все время их знакомства, в тоне мужчины не присутствовали нотки издевки. Хоть Наюн себе и не признавалась, но ей порой нравилось испытывать его нервы, нравилось вызывать в нем эмоции: неприязнь, злость. Но не сегодня.

— Да, мне тут скучно. И ты обещал связать меня с родителями, — укоризненно сказала девушка.

— Я помню, — выключив свет, Клинт в темноте добрался до своей кровати. — Но у нас нет связи со штабом. Как она появится, я решу вопрос.

Удушливая темнота, окутавшая комнату в эту самую минуту, давила на Наюн. Не выдержав, она зажгла ночник.

— А можно меня как-то переправить домой? Клинт, я устала тут сидеть без дела.

— Оказывается ты знаешь, как меня зовут, — прохрипел Бартон, отворачиваясь к стенке. — Пока это невозможно. Спи.

— А что ты завтра делать будешь? — не унималась Наюн.

— Работать, — глухо ответил Клинт.

Нарочито громко вздохнув, девушка выключила светильник и плюхнулась на кровать, попутно ударившись головой об её спинку. Вскрикнув от боли, прижала руку к ушибленному месту. Мельком взглянув на кровать Клинта, она не заметила ни единого движения, что уж говорить о беспокойстве, ну или, как минимум, сочувствии. Ругаясь про себя на кровать, на саму себя, на свою жизнь и заодно на Бартона, Наюн встала с кровати и, нарочито громко шаркая ногами, добралась до небольшого холодильника. Достав от туда ледяную банку колы, предварительно погремев различными баночками, она приложила её к своей макушке.

— Вот теперь шишка будет, — проговорила Наюн, в надежде увидеть хоть какую-то реакцию мужчины, но тот в ответ лишь громче засопел. Разозлившись на Клинта, но больше на себя, за свое глупое поведение, девушка поставила банку на барную стойку с громким стуком.

— Ну, и пошел ты, — прошипела она.

Нащупав в темноте полюбившуюся ей удлиненную рубашку, которую она всю неделю носила с платьями, подаренными ей Клинтом, Наюн вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Девушке катастрофически не хватало свежего воздуха. Будучи запертой в этом душном здании, оснащенном по последнему слову техники, она ни разу не была на улице. Тяжесть воздуха отзывалась болью в висках. Ей было известно, что на третьем этаже не было ни одного окна, но на первом все же несколько Наюн успела приметить, и сейчас, стараясь не создавать лишнего шума, она миновала третий этаж, в надежде, что ей хоть на пару сантиметров удастся открыть одно из окон и глотнуть такого нужного свежего кислорода.

Выйдя из лифта, девушка побрела по длинному коридору. В эту ночь в штабе была полная тишина и темнота, и даже многочисленные лампочки были отправлены на покой. Буквально на ощупь, ориентируясь по стене, она вышла в более просторный холл.

Мысленно пытаясь вспомнить, где же здесь окно, Наюн не сразу заметила полоску света, бегающую туда-сюда из приоткрытой двери одного из кабинетов. Остановившись в противоположном углу помещения, она задумалась над тем, стоит ли ей туда идти, ведь любому известно, что кто-то роющийся в секретном штабе в три часа ночи в полной темноте, — это не очень хороший знак. Но интерес все-таки взял вверх над страхом.

Сняв с себя тапочки и прижав их к груди, босая Наюн медленно приблизилась к двери. Её слух уловил тихую ругань. Кто-то разговаривал сам с собой, и явно был чем-то очень недоволен.

Приметив большой горшок с цветком, которые стояли здесь везде, девушка невольно призадумалась, как же растения выживают без солнечного света, но тут же одернула себя.

Наюн проворно проскочила мимо приоткрытой двери и юркнула за спасительный цветок, притаившись в его длинных листьях. Обзор из этого места наблюдения открывался просто превосходный. Кто-то во всем чёрном что-то отчаянно искал, а в перерывах пытался набрать пароль на одном из включённых компьютеров, периодически обрушивая на технику тирады ругани за крайнюю несговорчивость.

Вытянув шею и практически засунув голову внутрь переплетений ветвей растения, Наюн с изумлением и всей возможной внимательностью наблюдала за неизвестным. Как назло, пыль с листа растения попала ей в нос, но от предательского чиха её спасла чья-то большая ладонь, успевшая закрыть ей рот. От испуга Наюн передумала чихать, но уже была готова истошно завопить.

— Тихо, это я, — ухо обожгло горячее дыхание, пуская табун мурашек по шее.