Страницы Миллбурнского клуба, 1

Возьми поскорей мою руку,

Склонись головою ко мне,

Доверься, змея, политруку –

Я твой изнутри и извне!

Но также может быть, что его многочисленные мелкие официальные деятели (Начальник отдела, Заведующий столом справок, Делегат и пр.), обращение к которым резко контрастирует с дальнейшим содержанием стихов, например, эротической тематикой (см. примеры ниже), и есть своеобразная форма политической оппозиции или, по крайней мере, иронии, направленной на новых «хозяев жизни». Или вот блестящий образец:

Неблагодарный пайщик

Когда ему выдали сахар и мыло,

Он стал домогаться селедок с крупой…

Типичная пошлость царила

В его голове небольшой.

1932

Тут двойное дно: пошлость, с одной стороны, корреспондирует с официальным курсом на борьбу с мещанством(!) и бичует избыточное потребление(!), а с другой стороны, как подумаешь об этом бедном «пайщике», которому, гаду, мало сахара и мыла, – так понимаешь: и сам бы стал точно так же пошло домогаться селедки с крупой (да и домогался, собственно).

Как бы то ни было, политика – явно не его любимая тема, а ирония, обращенная к реальности тех дней, – не выглядит превышающей некий обычный уровень (все же нельзя забывать, «за что он кровь проливал», воюя на стороне Красной Армии – после Белой, правда...).

 5. Похоже, Н.О. не шутил, когда говорил, что он не поэт –  см. оценку Л.Гинзбург в первом разделе (пункт 3). Возможно, он «искал себя», и ему было, в частности, не до политики. Вот свидетельство наблюдательного В.Каверина [8]:

Один из умнейших людей, которых я встречал в своей жизни, он внутренне как бы уходил от собеседника – и делал это искусно, свободно. Он шутил без улыбки. В нем чувствовалось беспощадное знание жизни. Мне казалось, что между его деятельностью в литературе и какой-то другой, несовершившейся деятельностью, может быть, в философии, была пропасть.

Е.Шварц, ближайший и неизменный друг Олейникова, сказал [8]: «Был он необыкновенно одарен. Гениален, если говорить смело». То же о его уме говорила Л.Гинзбург (см. первый раздел, пункт 1). Человек такого типа не мог не чувствовать некую серьезную проблему: он не имел реально никакого образования. Возможно, это его подспудно угнетало. Л.Липавский передает такой диалог, 1933 или 34 года (Н.М. – Н.Олейников; Я.С. – Я.Друскин) [9].:

 Н.М. Я думаю, не поступить ли в университет на математическое отделение. Знаете, это хорошо, пройти математику досконально, без цели.

 Я.С. В университет? Но ведь вам же придется пройти массу ненужного и неинтересного.

Н.М. Я прежде сам так думал. Но теперь мне кажется, что в математике нет неинтересного.

 Его видели с математическими книгами в библиотеке, да еще и с иностранными [3].

6. Я очень далек от того, чтобы давать тут некий психологический портрет Олейникова, я просто слишком мало о нем знаю, да и не ставлю такую цель. Но из того, что знаю, вырисовывается следующий образ.

1). Очень умен. 2). Чрезвычайно, фантастически остроумен в общении (шутил всегда с серьезной миной); одно появление пары Шварц-Олейников вызывало у знающих их людей смех авансом. 3). Замкнут во всем, что касается его личной жизни. 4). Не щадил никого, включая ближайших друзей, если находил нечто, подлежащее осмеянию (в разные периоды издевательски и жестоко высмеивал практически всех, включая Хармса, Маршака, Введенского, за исключением, кажется, Шварца). 5). Очень популярен среди друзей: люди искали общения с ним невзирая на его язвительность. 6). Обладал всеми чертами сильной и мужественной личности (в частности, несмотря на абсолютно испорченные отношения с Маршаком к моменту своего ареста, не дал на него никаких показаний несмотря на давление следователей. 7). Прожил крайне рискованную молодость, чудом спасся от смерти, воевал, был однажды сильно выпорот (спина была покрыта грубыми шрамами). 8). Иронически относился к любым коллективным усилиям и даже саботировал их (одиночка, не член группы). 9). Не любил перетруждаться и избегал тяжелого систематического труда (свободный художник по натуре).

Похоже, в глазах знакомых Н.О. выглядел куда мрачнее, чем представляется нам после чтения его стихов. Вот свидетельство Д.Хармса:

Н.М.Олейникову

Кондуктор чисел, дружбы злой насмешник,

О чем задумался? Иль вновь порочишь мир?

Гомер тебе пошляк, и Гете – глупый грешник,