Страницы минувшего будущего

И оставшийся путь до места назначения с этого момента начал напоминать пытку. Слава даже перестал пытаться как-то выравнивать ход автомобиля, потому что просто не имелось для того возможностей. Дорога напоминала место сражений, и кто мог бы поручиться, что она таковым не являлась когда-то? Если бы не теснота, Агату бы точно болтало по всему салону, словно куклу, так что в подобном неудобстве даже плюс свой имелся, пожалуй, пусть и весьма неоднозначный. А ведь поначалу салон даже комфортным казался!

На очередном ухабе машину вдруг тряхнуло столь сильно, что не получилось избежать удара виском о дверь, на которой никакой обшивки не имелось. Боль вызвала темноту в глазах и приступ тошноты, но о том, чтобы сказать хоть слово, не подумалось даже всерьёз, и только язык был прикушен намеренно. Сейчас ну никак не до привлечения внимания ко всяким царапинам. Доехать бы уж хоть как-нибудь.

Степанакерт оказался городом с узкими улицами, множеством спусков и подъёмов, разгромленными зданиями, от которых порой лишь остовы сожжённые виднелись, и редкими прохожими. Женщины, кутавшиеся в платки, искоса следили за машиной, что-то говоря безостановочно – это было видно по безостановочно шевелившимся губам; дети играли на обломках и руинах, изображая из палок оружие, а угрюмые старики медленно шагали, глядя себе под ноги и опираясь на самодельные изогнутые трости. Сколько минуло с того момента, как шасси самолёта коснулись посадочной полосы? Наручные часы подсказывали, что без малого четыре часа, а казалось, будто бы несколько дней – так медленно тянулось время.

Невыносимо хотелось спать, но что-то подсказывало: ворочаться придётся дольше.

– Ну, как впечатления? – Сергей Павлович кивнул в сторону ветрового стекла, и голос его, прозвучавший в погружённом в тишину салоне, заставил вздрогнуть. И тут же противно заныл ушибленный висок, на который до того из-за глубокой задумчивости не обращалось особенного внимания.

– Вообще ни хрена не меняется, – Кравцов произнёс это с каким-то… благоговением, что ли. Словно возвращался сейчас в место, с которым было очень много связано. Володя же лишь покачал раскрытой ладонью, словно говоря что-то вроде «так себе».

– А и нечему тут меняться. Так всё и будет теперь.

Слава ударил по тормозам, и машина с тихим свистом остановилась возле трёхэтажного многоквартирного дома. На улицу высыпали немедля, и Агата почувствовала, как челюсть отвисла сама собой – столь сильны масштабы бедствия оказались.

Дом отсутствовал примерно на треть. Первые два подъезда остались в первозданном виде, разве что только краска местами облезала, да стёкла в отдельных окнах были заклеены полосками белой бумаги. А вот дальше, там, где, по прикидкам, должны находиться третий и четвёртый подъезды, лишь руины виднелись. Огромные валуны, торчавшие сваи, осколки стекла и даже остатки мебели и предметов быта – всё это валялось, погребённое под слоем мусора и пыли, и, очевидно, не привлекало особенного внимания ни местных, ни военных.

– Сурово.

Денис, как оказалось, стоял прямо позади, и голос его прозвучал как-то неожиданно. Сергей Павлович потянулся, с тихим стоном разминая спину, и усмехнулся.

– Месяц назад снаряд неподалёку разорвался, когда атака была. Но с тех пор тихо, так что волноваться вам не о чем. Вода есть, электричество тоже, правда, с перебоями. Жить можно, в общем. А уж если сравнивать, так вам вообще дворец достался.

И зачем только Агата обернулась? Ей хотелось посмотреть на дворик, в котором они находились, а получилось совсем другое – привлекла ненужное совершенно внимание.

Кравцов бросил на неё быстрый взгляд и уже отвернулся было, но через мгновение вдруг схватил за локоть и отбросил прядь волос, налипшую на многострадальный висок. На пальцах остались следы крови.

И почему она не заметила, что умудрилась разбить себе бровь, а не просто ударилась? Попытка отвернуться – слишком уж глупо, учитывая то, что локоть по-прежнему в крепкой хватке находился. И взгляд – пристальный, которым обычно пытались выцепить какую-то мелочь, и крепко сжатые челюсти, и чуть склонённая вбок голова…

– Что? – голос дрогнул, и все попытки наполнить его хоть чем-то, на агрессию похожим, потерпели сокрушительное фиаско.

Секунда, две. Молча, глаза в глаза.

Свободной рукой Кравцов расстегнул куртку и полез в карман, не отрывая взгляда. Словно дыру хотел прожечь.

– Любой удар по голове может вызвать сотрясение, – на свет показался сложенный в несколько раз платок. – Думать надо, прежде чем строить из себя героиню и помалкивать.

И в следующий миг платок оказался вложенным в ладонь, а локоть отпущенным. Прикосновения разорвались, словно не бывало их никогда, и Агата моргнула, сбрасывая с себя оцепенение. До того, что не помешало бы сказать банальное «спасибо», она догадалась, лишь когда Кравцов уже вовсю помогал Володе с аппаратурой.

А ты ещё и невоспитанная, Волкова.

Отчего-то едва заметно тряслись пальцы, которые Денис едва ощутимо сжал напоследок. Или показалось ей?