Страницы моей жизни

Некоторые прогрессивные газеты попробовали в весьма скромных выражениях напомнить правительству, что Россия ждет уже давно «увенчания» реформ, столь блестяще проведенных Александром II в шестидесятых годах. Они также указывали, что если бы русские министры были ответственны перед собранием народных представителей, царь не погиб бы так трагически. И это было все, что русская либеральная общественность предприняла в грозный исторический момент, когда решались судьбы России на долгие годы, а может быть, и столетия.

Был слух, что некоторые министры (Валуев, Лорис-Меликов) советовали вступившему на престол Александру III пойти по пути коренных реформ, но темные силы взяли верх, и новый царь открыл в России эру самой безжалостной реакции.

3 марта я принял участие в распространении прокламации, которую Исполнительный комитет выпустил, чтобы объяснить народу, за что был убит царь Александр II и какие цели преследует партия «Народной воли». Прокламация была составлена очень хорошо и казалась мне весьма убедительной, но, разбрасывая ее и подвергая себя большой опасности, я испытывал такое чувство, точно я головой пробиваю глухую стену: такое равнодушие, такую пассивность проявило население Петербурга в эти страшные дни. И я себя спрашивал, почему кругом тихо, на что надеялась партия? Чего она ждала? Эти вопросы меня буквально терзали…

В то же время каждый день приносил потрясающие вести о провалах в рядах партии. Желябов и Тригони были арестованы еще 27 февраля. Рысаков испугался виселицы и предал партию; он указал жандармам конспиративную квартиру на Тележной улице, где готовились бомбы, и назвал всех членов партии, с которыми встречался. 10 марта была арестована София Перовская. Казалось, что вся партия гибнет.

И в этот мучительный момент письмо, посланное Исполнительным комитетом Александру III, явилось для нас большой радостью и утешением.

Как известно, авторами этого исторического письма были Лев Тихомиров, Ланганс и Николай Константинович Михайловский. И надо им отдать справедливость, что составлено оно было превосходно. Не удивительно, что его психологический эффект был огромный. Письмо произвело глубокое впечатление не только в России, но и за границей. Престиж партии сразу чрезвычайно возрос. Даже противники партии признали большое значение этого документа. Были и критики, только с крайнего левого лагеря. Они находили, что письмо написано в слишком умеренном тоне, но таких максималистов были считанные единицы. Даже Маркс и Энгельс очень высоко оценили значение письма.

«Я и Маркс, – сказал Энгельс Герману Лопатину, – находим, что письмо Исполнительного комитета к Александру III замечательно как по своему политическому содержанию, так и по спокойному тону, в котором оно написано. Оно показывает, что среди русских революционеров есть настоящие государственные люди».

И, действительно, это письмо и заявления, сделанные Желябовым, Перовской и Кибальчичем на суде, дают ясное представление о глубоких и совершенно новых политических принципах, которые «Народная воля» провозгласила, и об основных линиях ее тактики.

Рисуя картину нищенства в России и царского гнета, от которого так сильно страдает русский народ, Исполнительный комитет обращается в своем письме к Александру III со следующими словами:

«Из такого тяжелого положения есть два выхода: революция, или царская власть должна призвать к себе на помощь весь русский народ. В интересах нашей родины, чтобы не погибали лучшие силы нашей страны, чтобы избавить наш народ от страшных бедствий, которые всегда приносят с собою революции, Исполнительный комитет обращается к вашему величеству с советом избрать второй путь; верьте нам – как только вы твердо решите осуществить справедливые требования русского народа, комитет тотчас же прекратит свою революционную деятельность, и все элементы, которые он объединял, посвятят себя культурной работе на пользу русского народа. Мирная, идейная работа займет место насилия, которое было для нас гораздо мучительнее, чем для ваших слуг, и которое мы практиковали только в силу тяжелой и печальной необходимости… Мы заявляем торжественно перед лицом России и всего света, что наша партия абсолютно подчинится всякому решению, которое будет принято на собрании свободно избранных народных представителей, и что она себе не позволит никаких насильственных действий против правительства, которое это собрание поставит…»

На процессе, на котором судили участников убийства Александра II, подсудимыми высказывались такие же мысли, как и в письме. Желябов объяснил суду, как и почему он стал террористом. Вначале его единственной целью было вести в народе мирную пропаганду социалистических идей, но правительственные преследования вынудили его перейти к террору. Он бы немедленно отказался от террористической деятельности, если бы в России изменились политические условия.

Кибальчич обратил внимание суда на высокое нравственное содержание мировоззрения народовольцев.