Страницы моей жизни. Воспоминания подруги императрицы Александры Федоровны

Жизнь в Ливадии была сплошным праздником. Этой весной гостили брат государыни принц Эрнест с супругой и детьми; приезжала великая княгиня Елизавета Феодоровна в своем красивом костюме Марфо-Мариинской общины[16]. Для нее служили литургию в дворцовой церкви в Ореанде. Гостил великий князь Дмитрий Павлович. Приехал старый князь Голицын, подаривший государю часть своего имения «Новый Свет», куда мы ездили на яхте «Штандарт».

Ездили мы и в Гагры по приглашению принца Ольденбургского. В этот день был свежий ветер и у кавказского берега сильно качало. К нашему общему разочарованию, императрица решила не съезжать на берег, так как плохо себя чувствовала; укачало и великую княжну Татьяну Николаевну. Встреча государя была своеобразная и красивая. Государь посетил народный праздник, устроенный в честь его приезда; на кострах жарили волов на вертелах, хорошенькие княжны танцевали в национальных костюмах, но, к сожалению, накрапывал дождик. Государь был в прекрасном настроении духа и после часто вспоминал Гагры.

Описывая жизнь в Крыму, я должна сказать, какое горячее участие принимала государыня в судьбе туберкулезных, приезжавших лечиться в Крым. Санатории в Крыму были старого типа. Осмотрев их все в Ялте, государыня решила сейчас же построить на свои личные средства в их имениях санатории со всеми усовершенствованиями, что и было сделано. Часами я разъезжала по приказанию государыни по больницам, расспрашивая больных от имени государыни обо всех их нуждах. Сколько я возила денег от ее величества на уплату лечения неимущим! Если я находила какой-нибудь вопиющий случай одиноко умирающего больного, императрица сейчас же заказывала автомобиль и отправлялась со мной лично, привозя деньги, цветы, фрукты, а главное – обаяние, которое она всегда умела внушить в таких случаях, внося с собой в комнату умирающего столько ласки и бодрости. Сколько я видела слез благодарности! Но никто об этом не знал – государыня запрещала мне говорить об этом.

Императрица организовала четыре больших базара в пользу туберкулезных в 1911, 1912, 1913 и 1914 годах; они принесли массу денег. Она сама работала, рисовала и вышивала для базара и, несмотря на свое некрепкое здоровье, весь день стояла у киоска, окруженная огромной толпой народа. Полиции было приказано пропускать всех, и люди давили друг друга, чтобы получить что-нибудь из рук государыни или дотронуться до ее платья; она не уставала продавать вещи, которые буквально вырывали из ее рук. Маленький Алексей Николаевич стоял возле нее на прилавке, протягивая ручки с вещами восторженной толпе.

В день «белого цветка»[17] императрица отправлялась в Ялту в шарабанчике с корзинами белых цветков; дети сопровождали ее пешком. Восторгу населения не было предела. Народ, в то время не тронутый революционной пропагандой, обожал их величества, и это никогда нельзя забыть.

V

Кроме пребывания их величеств в Ливадии, которые я описала, государь и государыня обыкновенно каждый год, как я уже говорила, уходили на яхте «Штандарт»» в шхеры, а также посещали родственников, проживающих за границей. В 1910 году их величества направились в Балтийский порт[18]. Стоянка неважная, рейд со стороны моря открытый, так что малейший ветер разводит сильное волнение. Оттуда пошли в Ригу. За исключением государя нас всех почти укачало. Прием в Риге был замечательный. Их величества говорили, что они долго будут помнить эти дни. Затем ушли в Финляндские шхеры. Сюда прибыли король и королева Шведские – визит был официальный. Императрица радовалась встрече с королевой, которую она очень любила. У нас на яхте был обед, а на шведском корабле – завтрак. Во время завтрака я сидела возле шведского адмирала; последний в этот день был удручен несчастным случаем на их корабле: один из матросов был нечаянно убит во время салюта.

Осенью их величества уехали в Наугейм, надеясь, что пребывание там восстановит здоровье государыни. В день их отъезда из Петергофа погода стояла холодная и дождливая. Их величества отъезжали из России в удрученном настроении, озабоченные к тому же серьезным состоянием здоровья императрицы. Государь говорил: «Я готов сесть в тюрьму, лишь бы ее величество была здорова!» И слуги все разделяли беспокойство о ее здоровье; они стояли на лестнице, и их величества, проходя, с ними прощались: все целовали государя в плечо, а государыне руку.

Я почти ежедневно получала письма из Фридберга, где жили их величества. Императрица писала мне каждый день, писали и дети, и государь, описывая их жизнь и поездки. В одном из писем государыня просила меня приехать в Хомбург, где лечился мой отец, чтобы быть от нее невдалеке. Приехав, я позвонила по телефону в Фридберг, и на другой день императрица прислала за мной мотор. Я нашла императрицу похудевшей и утомленной лечением. Пришел государь в штатском платье; с непривычки было как-то странно его так видеть, хотя в то же время очень забавляло. Императрица ездила с дочерьми в Наугейм, любовалась магазинами и иногда заходила в них что-нибудь купить.