Страницы прочитанной жизни

Наши дети совсем не похожи на нас,
Они мыслят, планируют быт по-иному.
Абсолютно другой у них иконостас.
Жизнь летит без романтики, по-деловому.

В задушевных беседах потребности нет,

Поцелуев не ждут и не просят советов…
Изменился со временем менталитет,
Ныне век домоседов, пора интровертов.

Стал компьютер окном в окружающий мир,

Можно век провести в окруженье бетона.
Круглосуточный сервис – крутой конвоир,
Загоняет он отпрысков в карцер шаблона.

Бессмысленное нравоученье

Не выходит донести до детей свои мысли,
Они гибнут по дороге коммуникации.
Хоть мои брови густыми кустами нависли,
Я в пылу пререканий подвержен прострации.

Не получается найти важнейшего слова.

Смотрят прямо в лицо недоверчиво отпрыски.
Моя речь витиевата, однако толкова,
Но не рождает в их глазах должного отблеска.

Увязаем в общении, как в песках зыбучих,

А вернуться к прежней лёгкой жизни немыслимо.
Благо не доходим до оскорблений колючих.
Понимаю, что нравоученье бессмысленно.

Выстрел в упор

Возраст – выстрел нежданный в упор,
Прям из зеркала, точно меж глаз.
Дата в паспорте, как приговор.
В уменьшении срока – отказ.

Возраст – невероятный фантом.

Для него жизнь – картонный макет.
Он плетётся и рвёт напролом,
Где скрывается – главный секрет.

Возраст – это коварство реки,

Обмельчав, она катит быстрей.
А желанья, годам вопреки,
Из души бьют фонтаном огней.

Седобородая птица

В жизни счастливых событий немало.
Я вспоминаю их попеременно,
Грусти плаксивой с лица сняв забрало,
Радость в крови ощутив внутривенно.

Годы – не пыльные пухлые папки,

Что вопросительным знаком гнут спину.
Скинув обиды затёртые тапки,
Жгу фейерверком общенья рутину.

Стоит объятья раскрыть впечатленью

И наслаждаться хмельною свободой,
Чтобы не стать для болезней мишенью —
Петь и парить птицей седобородой.

Тополя

Не режьте столичные вы тополя
Безжалостно и безмятежно.
Они поднимают метели, шаля.
В июле Москва белоснежна

Бывает, когда разлетается пух

Подобьем в жару снегопада.
Он в тихих дворах заметает старух,
Палить его – детям отрада.

Пух землю укрыл – значит, лета зенит,

Свободы часы отпускные,
Безоблачных дней позабыт дефицит,
В комоде носки шерстяные.

Деревья без веток – миряне без рук,

Ущербные, словно калеки.
Побеги надеется дать каждый сук.
Так вера живёт в человеке.

Августовский вечер

Солнце, уставшее за день, садится,
Протуберанцев игру усмирив.
В синие сумерки тихо рядится,
Ловко свернув освещенья штатив.

Кошкой крадётся из леса прохлада,

В недрах оврага царит полутьма.
Близится бурная ночь звездопада,
Метеоритов шальных кутерьма.

Назад в детство