Страницы утраченной жизни (СИ)

Вместо того, чтобы послушать его, Сейджуро забрал его плоть глубже, а пальцами проскользнул в его тело. Куроко невольно прижал ладонь ко рту, ощущая, как кровь прилила к лицу, и как быстро начинает разогреваться низ живота. Прежней апатии как не бывало, в теле начала рождаться новая энергия и растекаться желание. Едва он это почувствовал, как Акаши отстранился и, обвив его бёдра руками, прижал их к своей пояснице.

— Я ведь прав, Тецуя? — упираясь членом меж его ног, настойчиво спросил он. Уловив в его взгляде отблеск стали, Куроко на мгновение испугался и от страха согласился, понимая, что сейчас никаким образом не сможет его остановить, а может лишь подчиниться.

— Да… — выдохнул он, зажмуривая глаза и чувствуя, как тот медленно погружается в него. На этот раз ощущения действительно были иными, нежели в школе. Они даже показались Тецуе сильнее и ярче. Акаши тоже был более сдержан, чем тогда, двигался медленнее и старался уловить по реакциям одноклассника то, что ему понравилось больше. Заметив, как после очередного толчка Тецуя закатил глаза и изогнулся над постелью, Сейджуро улыбнулся и, плотнее прижавшись к нему, повторил. На третий раз Куроко не смог сдержать сладкого стона, а его мышцы плотнее обхватили член любовника.

— Боишься, что я остановлюсь? — жарко прошептал Акаши, прижимая его руки к кровати и делая тело совсем беззащитным. Тецуя, не в силах смотреть на него, отвёл глаза и судорожно вздохнул, когда Сейджуро начал медленно выходить из него. Ноги парня рефлекторно дёрнулись, а бёдра стиснули поясницу любовника сильнее. Усмехнувшись, Акаши вновь навалился на него и сделал глубокий толчок, отчего Куроко в открытую простонал. Он вцепился в плечи одноклассника, и тот больше не останавливался ни на секунду, пока оба не достигли предела.

— Не могу сдержаться, когда ты так стонешь… — часто дыша, прошептал Акаши, приподнимаясь над юношей и оставляя поцелуй на его влажном лбу. — Это контролировать сложнее, чем ход игры, — добавил с улыбкой он. Тецуя тоже слабо улыбнулся, ощущая себя словно после напряжённого матча, в котором он одержал победу.

— Я тоже стараюсь полностью контролировать игру, но порой в отчаянной ситуации перед глазами всё меркнет, а в груди начинает закипать. С этим чувством сложно бороться, — признался Тецуя. Акаши перевернулся на спину и опустился подле него на постель.

— Ярость и гнев, — проговорил Сейджуро, прикрывая глаза. — Я знаю эти эмоции как никто другой. Мне приходится бороться с ними практически каждый день. Это сложно, но… пока я не проиграю им, я могу существовать…

Голос Акаши звучал странно, да и выражение лица было таким, будто он говорил сам с собой. Наверняка он думал, что Тецуя воспримет это просто как философское отступление, однако Куроко, погрустнев, лёг рядом с ним, кладя голову на грудь.

— Бороться в одиночестве очень трудно, твои силы могут угаснуть, а силы врага наоборот возрасти. Может быть, позволишь мне помочь тебе? — осторожно спросил Тецуя. Акаши ничего не ответил. Он просто запустил пальцы в его светлые волосы и взъерошил их, а затем стал медленно пропускать пряди между пальцев. Куроко, умиротворённый этими движениями, приподнял голову и посмотрел в алые глаза. Они были спокойными, лицо Сейджуро тоже не выказывало волнения. Может быть, осталось сделать всего несколько шагов, и он расскажет обо всём сам…

— Акаши-кун… — Тецуя вытянул шею и коснулся его губ, осторожно поддевая их языком. Пальцы одноклассника сильнее стиснули его волосы, а зубы захватили язык. Куроко тихо простонал, когда любовник, резко прервав набравший обороты поцелуй, развернулся и прижал парня лицом к подушке. Тецуя даже не успел перевести дыхание, как тот снова вошёл в него, поставив на колени. Тело юноши содрогнулось, а сам он прикусил кончик подушки и зажмурил глаза. Ему показалось, что Акаши таким образом заставляет его замолчать. Он снова был не сдержан и грубоват, возможно, Тецуя даже не почувствовал бы желания, если бы тот не стиснул пальцами его плоть. Ощущения постепенно изменились, и Куроко позволил этим движениям завладеть собой. Его тело снова прошибло жаром, и захотелось стонать. Акаши склонился ниже, прижимаясь к нему, и Тецуе стало ещё жарче. Спина вспотела, чёлка прилипла ко влажному лбу, а ног он практически не чувствовал. Парень намертво сжал зубами краешек подушки, однако сдавленные звуки всё равно вырывались из его тела, и, слыша их, Сейджуро возбуждался всё больше и двигался всё резче, пока не достиг пика удовольствия, и пока Тецуя замертво не повалился на кровать. Наслаждение было головокружительным, однако забирало столько сил, будто во время матча. Даже когда напряжение спало, руки и ноги Тецуи продолжали дрожать, и он никак не мог расслабиться и надышаться.