Страницы, выпавшие из книги "Древняя история"

И именно в эти годы, во время явного процветания философии, свершилось непонятное, неожиданное и совершенно ненаучное явление… Как раскат грома в чистом небе. Видимо сработал какой-то неизвестный философам антизакон (ведь если существуют законы, должны существовать и антизаконы): качество стало переходить в количество… И пошло… В Милеете – две философские школы, в Коринфсе – три в Эфесе – пять… И далее по, всей Элладе, как опята в дождливую осень, стали появляться философские школы. Везде: эпикурейцы, скептицисты, стоицисты, неоплатонисты, пифагорейцы, софисты, схоласты, киники, эклектики, перипатетики, натурфилософы… Всех не перечесть и не упомнить. Но можно уверенно сказать, что по количеству философов, на квадратный метр территории, процветающая Эллада, в те славные годы, занимало первое место в мире.

Энергичный Полидект не мог остаться в стороне от этого прогрессивного пиршества науки. Теперь он был не просто царем одного отдельного острова, он возглавлял философскую школу и стал Полидектом Серифским. В учении этой школы были свои, оригинальные, представления о бытии, реальностях, пространстве и о существовании человека в особых реальностях и особом пространстве… Называлась это философское течение, не то «Эмпирический субъективизм», не то «Субъективистский эмпиризм»… Течение было некрупным и в архивах, материалы о нем не сохранились. Основополагающие взгляды философов этой школы нам неизвестны.

Несмотря на то, что Полидект был теперь не только опытным царем, но и мудрым главой философской школы, он позволил себе влюбился в неведомо откуда взявшуюся, Данаю и решил жениться на ней. Данае же, царствующий философ не нравился как мужчина, и она не хотела выходить за него замуж. Сын Персей считал, что должен защищать не только права матери, но и ее вкусы. Вот такая расстановка сил была в этом нетипичном треугольнике, отличающимся от привычного нам, классического.

Полидект был упрям. Как философ, он научился делить сущность на отдельные реальности и пытался столь же легко управлять воображаемыми реальностями, как он управлял островом. Царь прикинул, что если он избавится от Персея (удалит его из этой реальности), то Данаю, уж как-нибудь, уломает. А если потребуется, то и заставит. Он ведь царь и глава философской школы. Значит, обладает и властью, и мудростью. А она всего-навсего приемная дочь рыбака. Радоваться должна, дура.

Это свое решение царское и мудрое решение, философ Полидект хранил в секрете. Официально он объявил, что наметил себе в жены принцессу с соседнего острова и даже назначил день свадьбы. А Персею сообщил, что если тот с матерью собираются, и в дальнейшем, проживать во владениях Полидекта, то в качестве предоплаты за это, юноша должен принести царю голову Медузы Горгоны.

* * *

Все островитяне понимали, что коварный Полидект облекает юношу на гибель. Но никто даже не намекнул об этом Персею. Здесь, на острове Сериф, все зависели от воли царя Полидекта и все побаивались его. А наивный юноша принял указание правителя, как рядовой каприз. Причем, в силу своей молодости и неосведомленности, он не сомневался, что сумеет управиться с чудовищем. Афина Паллада, когда ей донесли, что некий царек Полидект приказал некому незаконному сыну Зевса, по имени Персей, доставить ему голову Медузы Горгоны, заинтересовалась этим. У нее, как вы помните, были какие-то свои, никому неизвестные, счеты с Медузой.

Рано утром, когда Персей укладывал в рюкзак кое-какие необходимые в дороге вещички, к нему явилась сама Афина Паллада. Да не одна. Богиня прихватила с собой хитроумного Гермеса. Персей сразу узнал важных гостей. Но не растерялся (очевидно, подействовали гены Зевса). Извинился, что не может принять богов, соответственно их высокому положению. Почтительно пригласил сесть на мягкий диван. Поинтересовался, не желают ли уважаемые гости чего-нибудь из прохладительных напитков? Или не прохладительных?.. Может быть – перекусить?.. В общем, повел себя скромно, почтительно, и с достоинством.

Богам такое понравилось. Но присаживаться не стали, от угощений отказались, а сразу перешли к делу. Афина коротко, но достаточно доходчиво, объяснила юноше, какое опасное дело ему предстоит, и напомнила, что он, ни в коем случае, не должен встречаться взглядом с Медузой, даже, ни единого раза глянуть на нее не должен… На других Горгон тоже. И вручила Персею свой личный медный щит: поверхность его блестела, как зеркало.

– Поверни щит в сторону Медузы, и ты увидишь ее отражение, оно не принесет тебе никакого вреда. Пользуясь этим отражением – убей ее. Отруби голову. Ты должен это сделать одним ударом.

Вот так, эмоционально, по-женски, не касаясь важных особенностей схватки с Медузой, объяснила богиня Персею его задачу.

– Непременно одним ударом, – продолжил Гермес. И объяснил: – Если ты сразу не перерубишь шею Медузе, то змеи найдут в себе силу извергнуть на тебя яд, и ты умрешь. Покажи мне свой меч.