Странная дружба (СИ)

Танька не против. В принципе, она сюда за этим и пришла. И вообще с Матвеем начала встречаться для этого. Но всё же в её представлениях всё должно было происходить по-иному. Как — Танька сама не в курсе. Но по-иному.

Компьютер продолжил что-то навязчиво бормотать, когда Матвей потянулся к ней. В неудачном движении как-то зажал её волосы между локтем и диванной подушкой. Танька от боли шикнула, но Матвей, кажется, не обратил на это серьёзного внимания.

— Извини, — буркнул он, и Таньке в лицо дохнуло химозной смородиной — ароматизатором чая.

Танька не успела ответить что-то вроде: «Ничего». Потому что её нижнюю губу накрыло слюнявое прикосновение. Впрочем, таким оно было всегда — ничего нового. Так что Танька по привычке двинулась губами вперёд.

Сегодня дело явно не ограничится тисканьем её груди.

От предчувствия Танька закрыла глаза и почувствовала зашедшееся сердце. А Матвей сделал неожиданно сильное движение в её сторону, обхватывая за талию. У Таньки от этого перехватило дыхание, а внутри что-то бухнулось вниз. И она, машинально хватаясь за чужие плечи, почувствовала лопатками диванный валик. И чужую тяжесть на себе.

Матвей становился нетерпеливым, движения его — всё менее осторожными, а дыхание — сбитым.

Его рука сжала ей бедро и нетерпеливо деранулась вверх — под юбку. Вторая сильно вжала за плечо в поверхность дивана, будто Танька собиралась сопротивляться. А потом кожа живота ощутила прохладу — её бесцеремонно оставляли без прикрытия футболки.

Наверное, Матвей делал всё правильно. Все эти ласки, насколько возможно осторожные движения. И всё равно Таньке было больно. Что-то инородное и совсем для того не приспособленное продиралось в неё. Встречая препятствия и преодолевая их всей своей силой.

Танька знала, что может быть больно. Но потом же должно было стать приятно? А было просто склизко. И тяжело.

Матвей сильно впился ртом в её рот, и Танька машинально схватилась за его плечо. Напряженное и влажное. Вроде бы, вывернувшись тазом, удалось «оптимизировать» проникновение. Хоть внутри всё ещё щипало, как если бы там была ссадина. Да и неловкие, дёрганые движения как-то ощутимо разворачивались внутри. Настойчивые и почти навязчивые. А когда Танька к ним более или менее приноровилась, движения вдруг стали резче и пронзительнее. Опять до напряжённой боли. Танька зажмурилась. Матвей тяжело задышал ей в самое ухо, сильно сдавливая пальцами грудь. Начал буквально впиваться и вдалбливаться в неё. А потом вдруг протяжно застонал и замер, полностью наваливаясь на неё.

Танька, несмотря на это, ощутила холод. Особенно между ног, где всё ещё был чужой член. Впрочем, это ощущение быстро прошло.

Матвей, счастливый, порывался пойти с ней вместе в душ.

— Я стесняюсь, — Танька сама не поняла, как смогла сказать это настолько игриво — будто кто-то просто произнёс это чужим голосом. Но Матвей ничего не заметил и только рассмеялся — по принципу, чего там теперь стесняться.

Но Танька, подмигнув ему, всё же ускользнула в ванну в одиночестве. Идти было непривычно-больновато. Опершись ладонями на раковину, она заглянула в зеркало. Чтобы узнать, как она себя чувствует. Потому что внутренние ощущения всё начисто от неё скрывали.

Укладка на голове растрепалась — что, в принципе, было ожидаемым. И предательские рыжие корни начинали опять просвечивать сквозь ставший уже почти родным чёрный цвет. Кожа лица покраснела — как если бы Танька долго сидела над паром. А само выражение лица… Какое-то непонятное даже для самой Таньки.

С расширенными, очень внимательными глазами. И напряжённой линией подбородка. Что-то растерянное проскальзывало в её облике. А потом она опустила взгляд на раковину в чужой квартире. И от этого отражение её стало разочарованным.

Выкрутив ручку душа, она перелезла в резервуар ванной. Внизу живота от этого движения что-то напряглось. А от мыла засаднило внутри. Красноватая полоска под звук стекающей воды убегала к сливному отверстию.

Танька всё ещё пыталась понять, что с ней. Ей не было грустно. И она не жалела. Просто… Просто думала, что у Женьки с Максимом всё было совсем не так. Интересно, а Макс был у неё первым? А она у него? И о чём она только думает в Матвеевской ванне?..

Танька с досадой зажмурилась и выключила воду. Наскоро вытерлась галантно принесённым Матвеем полотенцем. И, завернувшись в него, вышла.

Матвей и не думал одеваться — так и сидел голым, поигрывая левой ступнёй в воздухе. И смотрел в монитор, где всё ещё показывали фильм. Увидев Таньку, машинально протянул руку к полотенцу, но та успела с хихиканьем ускользнуть, торопливо подхватывая с дивана свою одежду и прижимая её комом к груди.

— А зачем ты одеваешься? — насмешливо поинтересовался Матвей, без тени смущения многозначительно глядя на Таньку.

Она показушно закатила глаза.

— У меня от твоих размеров, вообще-то, всё болит, — «возмущённо» пробурчала она. И стала натягивать трусы, прямо не вылезая из полотенцевого шалашика.

Кажется, её отговоркой Матвей остался доволен.