Странная дружба (СИ)

Таня ещё для приличия посмотрела кино, даже не пытаясь вникнуть в сюжет и на автомате отвечая на комментарии Матвея. А по окончании стала спешно прощаться. Матвей всё порывался сначала её задержать, а потом и проводить, но Таня решительно отказалась.

— Тебя мой папа теперь убьёт, — серьёзно сообщила она. А видя растерянность на лице парня, поспешила засмеяться.

Матвей рассеянно улыбнулся, и Танька решила «успокоить» его получше.

— Не переживай, я шучу. Ему не за что тебя убивать.

Улыбка Матвея стала увереннее. А Танька, коротко чмокнув его на прощание в губы, вышла на лестничную клетку.

Подъездная прохлада прошлась по спине — оказывается, Танька не слишком хорошо вытерлась. Немного не комфортно. Ну и что.

На улице доброе вечернее солнце сразу приняло её в свои лучистые объятия. Ему было всё равно и светило оно для всех. Танька огляделась по сторонам. Слои приветливой зелени расползались между дворами и бодро освещёнными многоэтажками. Безоблачное голубое небо очень гладко лежало над головой. И неторопливые прохожие проскальзывали мимо, как нарисованные. Танька распрямила спину и пошла домой.

Во дворе она увидела Вовку, активно штурмующего импровизированный скалодром детской площадки. Выгуливала его Лера, не спеша приходящаяся вдоль границ мягкого площадочного настила. Чем-то напоминающая одинокую птицу. Танька подошла к ней.

— О, какие люди без охраны, — обрадовалась ей Лера. — Ты чего-то сегодня рано.

— Мы облазили все подвалы и нам стало скучно, — пространно отозвалась Танька, памятуя, как Лера одно время примерно этими словами ругалась на поздние Танькины возвращения.

Лера хмыкнула. И в этот момент им под ноги кубарем скатился Вовка — видимо, успешно забравшись на вершину скалодрома, он решил закрепить триумф съездом с высокой горки, присобаченной именно к этому скалодрому. Но что-то пошло не так.

Растянувшись у горочного подножия, он глубокомысленно воззрился в небесную красоту. Возможно, в прошлой жизни он был Андреем Болконским и теперь его накрыло вьетнамскими флэшбеками. Впрочем, довольно скорострельными, потому что ни Лера, ни Танька не успели хоть как-то среагировать, а Вовка тут же вскочил на ноги. Серьёзно кивнул сначала матери, потом Таньке и, плотно сжав подбородок, заново отправился на штурм практически покорённой высоты. Некоторых трудности только закаляют.

— Ты ща вывалишься! — крикнула Лера. И эта её фраза относилась совершенно не к сыну. А к сестре, которая мелькнула с тряпкой в открытом окне пятого этажа.

— Даже не надейся на это, — серьёзно ответила ей Света. С очень конкретным выражением лица. Возможно, не будь во дворе Таньки с Вовкой, ещё бы добавила какой-нибудь жест. И принялась с уверенным видом пшикать на стекло из пульверизатора.

— Ладно, пойду домой, — махнула Танька и направилась знакомой тропинкой к подъезду.

Пешком поднялась на пятый этаж — при напряжении всё ещё саднило — и зашла в квартиру. Кроме мамы никого не было — папа ещё не пришёл с работы, а Женя как обычно тусовалась с Максимом.

— Давай помогу, — предложила она, подходя к подоконнику, на котором расположилась родительница. Движения её были угловаты и несмелы. Как у каждого человека, который стоит у открытого окна и не слишком уважает высоту.

Мама протянула ей было бутылку с насыщенно-синей жидкостью. Но, пересекшись с ней взглядом, не стала отдавать, а только внимательно посмотрела Таньке в лицо.

Та почувствовала себя, будто она на допросе и её сканируют на детекторе лжи. Стеснённо отвела глаза. У неё вдруг возникло стойкое ощущение, что мама сейчас узнала обо всём. Вообще обо всём.

— Не надо, — мягко сказала она. — Ты какая-то уставшая. Иди лучше отдохни. Я справлюсь.

От этого заботливого тона Таньке стало очень тепло. И желание помочь только усилилось, хотя к чистоте она и была равнодушна.

— Да всё нормально, — попыталась протестовать она. — Вдвоём быстрее. Да я и высоты не боюсь.

Мама сощурилась на неё. Похоже она обычно щурилась на Леру. И после этого обычно выдавала что-нибудь едкое. Но сейчас ответ её прозвучал так же мягко, как и до этого.

— Ты всё равно до верха не достанешь. Придётся перемывать.

Она улыбнулась очень доброй улыбкой, чтобы Танька не обиделась. Но Танька бы и так не обиделась. Развела руками с видом «я сделал всё, что мог» и с успокоенной душой ушла к себе в комнату.

Там бухнулась животом на кровать и развернулась к окну. Тёплый, ничего плохого не предвещающий летний вечер. Глядя на такой, совсем не хочется размышлять о чём-то. Поэтому Таньростока п перевернулась на спину и уставилась в потолок. Вот он своей бездушной бледностью как нельзя лучше подходил для внезапной рефлексии.

Матвей хороший. Но Таньке он не нравится. Даже после первого секса. От которого другие девчонки были в эйфории. Никакой особой связи от этого не возникло. Танька невольно вздохнула. Потому что надеялась.

Матвея было немного жалко. Танька, получается, им воспользовалась. Для личных целей. И целей этих не достигла. И принялась мысленно убеждать себя, что она Матвею тоже не очень нравится. Совсем не как Женька Максиму. А Максим Женьке.