Странная философия ненасилия

А.Шопенгауэр испытывал к матери и ее образу жизни острую неприязнь. И много позже, когда он уже начал печатать свои философские произведения, его бесило то, что в издательских кругах о нем говорили как о «сыне писательницы Анны-Генриетты Шопенгауэр». А.Шопенгауэр после отъезда матери продолжал ненавистную ему работу в торговой конторе, хотя и почитывал тайно, обложившись конторскими гроссбухами, книгу Галля о френологии или что-нибудь подобное. Но однажды Фернов, друг семьи Шопенгауэров, живший в Ваймаре, показал матери Артура его письмо, где тот жаловался на свои мучения. Мать позволила ему бросить коммерцию и поступать в университет.

Занявшись философией, А.Шопенгауэр отнюдь не изменил своему вспыльчивому и язвительному нраву. Он находился в постоянном конфликте с университетскими философами. Особую ненависть у него вызывал ректор Берлинского университета Гегель, с которым у него вышла стычка во время пробной лекции. С тех пор Шопенгауэр регулярно ставил свои лекции в те часы, когда Гегель читал свои. Это был вызов врагу: Шопенгауэр надеялся лишить Гегеля слушателей. Остальных университетских профессоров Шопенгауэр сравнивал со скорпионом, который впадает в панику, если неожиданно осветить его ночью в колбе, где нет песка, и он не может закопаться, спрятавшись; тогда скорпион жалит себя в голову и убивает себя. Шопенгауэр прямо говорил, что его философия — это свет, который заставит всех университетских профессоров покончить с собой от сознания собственного бессилия.

Неприятие современности во всех ее видах, хронический конфликт с окружающим миром мать Шопенгауэра, как мы помним, объясняла исключительно субъективными причинами, а именно складом его характера. Сам философ, естественно, не мог принять этой точки зрения. Ведь в этом случае он предстал бы просто сварливым, неуживчивым, вздорным субъектом. Мать предлагала ему перемениться и считала это вполне возможным. Но Шопенгауэр чувствовал, что ничего не может поделать с самим собой. У него оставался единственный выход: представить свой взгляд на мир единственно возможным для великого человека. Больше того, он изобразил свою позицию чуть ли не итогом всего развития космоса.

Именно для этого и было создано учение о Воле.

Воля у А.Шопенгауэра — это великое и всеобъемлющее космическое начало, которое правит всем миром, воплощаясь в нем. Представление о Воле явно было создано в противовес гегелевскому представлению о Разуме, который тоже выступает в роли космической силы. Но Разум у Гегеля творит природу и человеческую историю, шаг за шагом внося в них разумную гармонию, свободу в сочетании с осознанным порядком. Зачатки такой разумной организации Гегель находит уже в неорганической материи. Еще более разумно устроены живые существа. Человеческая история представляет собой череду последовательных воплощений разума, который достигает все больших и больших вершин. На древнем Востоке Разум воплощает себя в единственном человеке — правителе, в греко-римском мире — в слое мыслящих и ответственных людей, которые управляют обществом, тогда как все прочие выступают в роли их рабов. Наконец, в Европе, в западном мире Разум делает свободными всех.

А.Шопенгауэр гневно обрушивается на эти гегелевские представления. Излагать нечто подобное — о прогрессе разума в природе и истории — мог либо наивный, прекраснодушный оптимист, либо хитроумный обманщик-идеолог.

Миром правит не Разум, а Воля — космическая сила, реализующая себя повсюду, в природе и в истории человечества. Но, в отличие от Разума, Воля несет с собой постоянный непокой, противоборство, столкновение, постоянное разрушение гармонии и равновесия. Она и выступает как та великая борьба и война (агон), который Гераклит называл отцом всего и всему причиной.

О какой же разумности в природе можно вести речь, если живые существа рождаются миллионами, но и гибнут миллионами же? Если все живое, созданное Волей, непрерывно пожирает друг друга? Ведь живое может питаться только живым. Борьба и гибель запрограммирована Жизнью заранее — иначе зачем бы столько семян дереву, столько икринок — рыбе, столько детенышей животному?

Жизнь в органической природе — лишь наиболее яркий и последовательно проявленный вид Воли, где она наиболее полно выявляет себя — в стремлении завоевать как можно больше пищи, воды, света, оставить наибольшее потомство, восторжествовать над себе подобными ради всего этого, а потом — стать удобрением для будущей жизни.

Но то же самое мы увидим, если присмотримся, и в механике, где большое небесное тело властно влечет к себе маленькое (отчаянно сопротивляющееся!), чтобы, уронив его на себя, обрести еще большую массу и силу тяготения. То же мы увидим и в химии, где более сильный элемент вышибает из соединения более слабый и встает на его место.