Странная месть

– Но мне не нравится проводить время с людьми. Нет, правда. Потому что люди ожесточились из-за того, что здесь произошло. А это несправедливо. Куда ни пойдешь, везде слышишь: «Смотрите, это же Люсинда Лайонс. Помните, что произошло в Лайонсгейте?»

Я замялась. Хотела сказать ей, что потихоньку все забудется и станет легче, что не стоит обращать внимания на разные разговоры. Но понимала, что по сути она права и люди порой бывают очень жестоки. Так что уж лучше постараться убедить ее, что со временем станет проще скрывать свои чувства.

Я постаралась утешить ее, как могла.

– Когда-нибудь ты поймешь, что не стоит обращать внимания на людскую болтовню.

– Да, наверное, вы правы, – кивнула Люсинда и глубоко вздохнула. – Извините за то, что я тут наговорила, миссис Эймс. Не стоило вываливать на вас все свои несчастья. Просто друзей у меня не так уж и много. Их трудно было найти в той новой школе-пансионе, куда меня отправили. Ну а Реджи с Беатрис гораздо старше меня и не очень-то обращали на меня внимание все эти годы, пока я не вернулась. Да и сейчас тоже.

– Ты можешь всегда поделиться со мной, Люсинда. Надеюсь, мы станем добрыми подругами, – вполне искренне произнесла я. Жизнь ее была одинока и наполнена разными неприятными событиями. И ей нелегко было обзавестись друзьями в новой школе, особенно после скандала, разразившегося в связи со смертью Эдвина Грина. Люсинда права. Люди часто бывают жестоки, особенно молодые.

Она улыбнулась:

– Мне бы очень этого хотелось, миссис Эймс.

– Можешь называть меня просто Эймори.

Она кивнула:

– Спасибо вам, Эймори.

Мне надо было дать ей еще один, последний совет.

– Ты не должна думать, что твоим брату и сестре нет до тебя никакого дела, – заметила я. – Наверное, сейчас они ужасно огорчены тем, что произошло за обедом. Реджи очень расстроен, да и Беатрис, должно быть, тоже.

Признаться, я не собиралась оправдывать Беатрис. Не очень-то красиво с ее стороны было так говорить о своей родной сестре, особенно при гостях. Даже если Люсинда бессовестно, по ее словам, вешалась на шею Майло, совсем не обязательно было упоминать об этом в нашем с Майло присутствии.

– Понимаю, что Реджи хочет для меня только хорошего, – сказала Люсинда. – Просто не всегда знает, как лучше этого добиться. Я стараюсь быть с ним терпеливой. Но Беатрис… она никогда меня не любила. Потому что отец ушел от ее мамы к моей.

– Понимаю.

А вот этой информации у меня прежде не было. Возможно, именно по этой причине Беатрис относится к сестре без всякой теплоты.

Я похлопала девушку по руке.

– Просто уверена, Люсинда, все наладится. Возможно, когда все закончится, Реджи увезет тебя отсюда на какое-то время, и эта история превратится в смутные воспоминания.

Она улыбнулась – на этот раз, судя по всему, искренне.

– Спасибо вам, Эймори. Надеюсь, что так и будет.

Реджи Лайонс, видимо, поджидал меня возле дверей гостиной, ибо, как только я вышла, он тут же подскочил ко мне, озабоченно хмурясь.

– Ну, как она? В порядке?

– Думаю, да, – ответила я. – Все это, разумеется, тяжело на ней отразилось. Ну и потом, друзей у нее почти нет.

Он вздохнул:

– С Люсиндой всегда было трудно. Я так и не нашел правильный подход к ней. Сегодняшние молодые люди совсем не похожи на тех, какими были мы. – Секунду-другую он смотрел куда-то мимо меня, вдаль. Потом моргнул и вновь устремил на меня взгляд. – Как бы там ни было, я должен извиниться за своих сестер, – сказал он. И устало улыбнулся. – Похоже, я только и делаю, что прошу у вас прощения, миссис Эймс.

– Пожалуйста, не надо извинений. Я просто пыталась хоть чем-то помочь. Порой люди охотнее беседуют с теми, кто не является членом семьи.

– Да, наверное, вы правы, – рассеянно заметил Реджи.

– И все равно, мне кажется, вы должны с ней поговорить, – посоветовала я.

Он кивнул:

– Пойду прямо сейчас.

Я заметила, что, выходя из гостиной, он решительно расправил плечи. Я сочла это добрым знаком – значит, Люсинда ему вовсе не безразлична. Хотелось бы, чтобы Беатрис взяла с него пример. Быть добрее к младшей сестре – это же ничего ей не стоит. В конце концов, это же не вина Линди, что их отец ушел от матери Беатрис. Впрочем, не мое это дело. Из этой истории я вынесла всего один урок – как ни старайся, но уладить все проблемы мира мне просто не по силам.

– Все в порядке? – спросил Майло, выйдя из нижнего холла и заметив, что я хмурюсь. Обед только закончился, я слышала голоса людей, выходящих из залы.

– Да, думаю, да.

– Вот и славно. Хочешь, пойдем в гостиную пить кофе?

Я покачала головой:

– Нет, не стоит. Я устала. Пойду, пожалуй, в свою комнату.

– Мне пойти с тобой?

– Необязательно. Может, подойдешь к Люсинде, скажешь ей пару добрых слов?

Майло вздохнул:

– Очень хотелось бы, чтобы ты передумала.

– Знаешь, как-то некрасиво со стороны Беатрис было позорить свою младшую сестру перед всеми за обеденным столом. Просто подумала, что, если ты будешь вести себя с ней, как обычно, она быстрее успокоится.

– Ладно, иду. Но учти: это ты меня вынудила.

– Ну, конечно! Для тебя это просто непосильный труд – любезничать с дамами.