Странная обезьяна. Куда делась шерсть и почему люди разного цвета

Некоторые специалисты вслед за Ньюмэном считают, что уникальная черта человека — не просто прямохождение, а способность к выносливому бегу^{20}, ^{21}. Конечно, мы по сравнению со многими животными бегаем неблестяще. Спустите с поводка вашу собаку или попытайтесь угнаться за кошкой на улице, и вы убедитесь в том, что человек бегает в два раза медленнее большинства четвероногих. Люди не слишком маневренны и тратят при беге много калорий, а нашим ногам далеко до копыт лошади. Но у человека есть одно важное преимущество — выносливость. В этом с ним не сравнится ни одна обезьяна. Шимпанзе бегают редко и на небольшие расстояния. Человек же — даже любитель — способен покрыть в одном забеге более 10 км. Такие расстояния ставят людей в один ряд с волками или мигрирующими копытными. И это было бы невозможно без нашей способности потеть. Ведь при беге организм вырабатывает во много раз больше тепла, чем в покое.

Самое быстрое наземное животное на планете — гепард, разгоняясь до 100 км/ч, греется в 60 раз интенсивнее, чем на отдыхе. При беге температура тела гепарда быстро растет, и, как только она переваливает за 40 °C, животное прекращает движение, успев при этом пробежать не более 1 км^{22}. Можно предположить, что именно перегрев, а не усталость, ограничивают время гепардового «спринта».

Кстати, рекорд длительности и дальности непрерывного бега для человека — 499 км за 86 ч^{23}.

Способные к длительным забегам в жару, люди стали практиковать охоту с преследованием — вероятно, распространенный способ до того момента, как человек одомашнил собаку. Такой стиль охоты до сих пор изредка используют современные охотники-собиратели — например, бушмены в южноафриканской пустыне Калахари. Правда, для успешной охоты нужно не только выдержать многокилометровый забег, но и владеть искусством чтения следов.

Антропологу Льюису Либенбергу с 1985 по 2001 год удалось лично наблюдать несколько случаев охоты-преследования у бушменов, в том числе при съемках эпизода для фильма BBC «Жизнь млекопитающих» с Дэвидом Аттенборо^{24}, ^{25}.

Такая охота всегда происходила в самую жаркую пору дня, когда температура достигала 39–42 °C. За добычей отправлялась группа из трех-четырех охотников. Прежде чем броситься в погоню, они выпивали как можно больше воды и брали запас с собой. А дальше использовалась такая стратегия: выследив жертву — например, антилопу куду, — бушмены спугивали ее. Антилопа убегала, а охотники трусили за ней по следам. Главное искусство заключалось в том, чтобы снова напасть на след скрывшегося из глаз зверя и как можно быстрее поднять его, не дав отдышаться в тени. Снова и снова, в течение нескольких часов, охотники заставляли жертву удирать, пробегая в сумме до 35 км со скоростью 6–10 км/ч. При этом бушменам приходилось терпеть сильный зной, продираться сквозь кустарник, пока ноги увязали в песке. Не все рейды заканчивались успехом — порой животному удавалось уйти от преследователей. Поначалу, пока добыча еще полна сил, крайне сложно не потерять ее следы. Но вот жертва начинает уставать. Охотники знают, что лучшее время для охоты — конец сухого сезона, когда животные обычно истощены. Можно также подгадать, когда антилопам особенно досаждают насекомые или когда эти животные страдают от диареи; бушмены могут вычислить самую слабую особь. Главное, что благодаря обильному потению и запасу воды охотники справляются с жарой, а бедная антилопа в конце концов перегревается и падает в изнеможении либо просто прекращает бег. Остается подойти к добыче и прикончить ее.

По данным этнографов, такой же способ охоты используют индейцы Северной Америки, преследуя оленей и антилоп, или аборигены северо-запада Австралии, когда гоняются за кенгуру^{26}.

Но что, если ранние представители рода Homo были не гордыми охотниками, а всего лишь презренными падальщиками? В таком случае умение хорошо бегать пригодилось бы им, чтобы, завидев кружащих в небе стервятников, стремглав мчаться к свежей туше животного, пока до нее не добрались гиены и другие конкуренты.

Глава 10. Я алгеброй потение поверил

Наконец нашелся ученый, который проверил сформулированные выше идеи с помощью цифр. Таким молодцом оказался английский биолог Питер Уилер, посвятивший теме терморегуляции серию статей в 80–90-е годы прошлого века.