Странная обезьяна. Куда делась шерсть и почему люди разного цвета

Получается, что у альбиносов, если им не оказывать медицинской помощи, есть все шансы умереть от рака в репродуктивном возрасте. Кто-то скажет, что альбиносы — плохая модель для ранних гоминин. Возможно, они и не были столь бледными, зато постоянно жили «на улице» и уж точно не ходили к дерматологу и онкологу на прием. В каком-то смысле им было еще хуже. Так что темную кожу наши предки вполне могли приобрести в качестве защиты от рака кожи, заключает Грэйвс. Парируйте, если можете.

Напомню, что на кону судьба раковой гипотезы. Для того ли экваториалы черны, чтобы не умереть от злокачественной опухоли кожи? Можно ли рассматривать африканского альбиноса в качестве «модели» древнего гоминина, недавно потерявшего шерсть?

В том же 2014 году доводы сторонников раковой гипотезы в пух и прах раскритиковала антрополог Нина Яблонски (запомните это имя! Оно встретится нам не раз). Альбиносы — это люди, лишенные пигментации. Едва ли наши пращуры когда-либо были такими, ведь у всех современных приматов в коже присутствует меланин. Человекообразные обезьяны способны загорать на солнце, и у них не встречается рак кожи. Но даже если у наших предков подобное случалось, то едва ли сильно сказывалось на направлении эволюции. Участие бабушек и дедушек в судьбе детей нельзя отрицать, но роль родителей во много раз важнее. Кроме того, наиболее опасный вид рака кожи — меланома возникает от повторяющихся солнечных ожогов, а такая ситуация типична для областей с резкой сезонностью, где ультрафиолета то много, то мало, например субтропиков. Вряд ли серьезные ожоги были частым явлением до момента, когда человек стал активно мигрировать на большие расстояния и часами валяться на пляже^{10}.

Похоже, что гипотезу рака уже не спасти… Но критикуя — предлагай.

Конечно, Нина Яблонски не просто ругала раковую гипотезу. Она последовательно отстаивала другую версию, к всестороннему обоснованию которой приложила руку. Новой концепции предстояло превзойти по убедительности ряд других хитроумных гипотез.

Глава 28. Не раком единым

Иные исследователи рассуждали так: нехватка витамина D — плохо, но передозировка — ничуть не лучше. Поскольку витамин D обеспечивает усвоение кальция, его избыток должен вызывать чрезмерную кальцификацию — отложения кальция во внутренних органах, например в виде камней в почках.

Но если витамин синтезируется в коже под действием УФ, то интенсивное излучение неминуемо приведет к гипервитаминозу. По мысли биохимика Уильяма Фарнсворта Лумиса, эволюция человека лавировала между недостатком и избытком витамина D. В день человеку требуется около 10 мкг (400 МЕ). При потреблении 2,5 мг (100 000 МЕ) витамина наступает гипервитаминоз. Уровень кальция и фосфора в крови возрастает, и начинается кальцификация мягких тканей, которая может привести к смерти. В реальности подобную картину наблюдали только при передозировке витамином, который пациент принимал внутрь. Однако почему бы не предположить, что такой же эффект возникает, если белый человек подвергается интенсивному УФ-излучению?^{1} От такой передозировки и защищает людей, живущих близко к экватору, меланин в коже. По мысли Лумиса, человеческий организм не способен регулировать количество синтезируемого витамина. Остается «экранировать» солнечное излучение.

Лумис приводил расчеты. Показано, что 1 см² белой кожи синтезирует до 18 МЕ витамина за 3 часа. Это значит, что для выработки нормы достаточно ежедневного облучения площади в 20 см² — примерно такова площадь щек младенца[35]. Вся поверхность человеческого тела составляет 22 500 см². Что же получится, если белый человек будет голым бродить по улице целый тропический день? За 6 часов он синтезирует лошадиную, нет, слоновью дозу — до 800 000 МЕ витамина! Черный африканец же, живя у экватора и используя минимум одежды, не страдает от камней в почках или от кальцификации аорты. Почему? Потому, что благодаря кожной пигментации производит менее 10 % от того количества витамина D, которое образовывалось бы в коже европейца.