Странная война 1939 года. Как западные союзники предали Польшу

Он обсудил этот вопрос с генералом Штюльпнагелем 8 сентября 1938 года, когда тот явился к Йодлю, обеспокоенный тем, что Гитлер может отойти от первоначально намеченной позиции и позволит себе втянуться в военные действия, несмотря на угрозу французской интервенции. Йодль разделял опасения Штюльпнагеля. Его беспокоила слабость немецкой позиции. «Не могло быть и речи, – заявил Йодль на процессе, – о том, чтобы удержаться против сотни французских дивизий, имея только пять боевых и семь резервных дивизий на западных оборонительных сооружениях, которые являли собой не что иное, как огромную строительную площадку. С военной точки зрения это было невозможно», – добавил он.

Эту точку зрения разделял Фабиан фон Шлабрендорф, один из основных оставшихся в живых участников попыток сместить Гитлера. Шлабрендорф был убежден, что нет никакого риска в бескомпромиссной позиции западных держав летом 1938 года. Оккупация немцами Австрии в марте 1938 года показала, утверждает он, что немецкая армия не была готова в то время вести большую войну, «особенно если такая война означала военные действия на нескольких фронтах». По мнению Шлабрендорфа, даже нападение на одну Чехословакию поставило бы немцев перед серьезными трудностями; у них все еще не было необходимого вооружения и техники для прорыва чешских пограничных оборонительных сооружений.

«Если бы Англия и Франция вступили в войну в то время, когда немцы были заняты боевыми операциями против чехов, нет сомнения, что последовало бы очень быстрое поражение Германии». Шлабрендорф убежден, что ситуация была известна британской секретной службе, и он не может поверить, что Чемберлен и его правительство не были в свое время проинформированы об этом.

Генерал фон Манштейн, который не был связан с движением, желавшим избавиться от Гитлера, позднее подтвердил именно такое военное прочтение ситуации. На Нюрнбергском процессе (9 августа 1946 года) он заявил, что, если бы война началась в 1938 году, немцы не смогли бы успешно защитить ни «нашу западную, ни польскую границу». У него не было никаких сомнений, что, «если бы Чехословакия защищалась, мы были бы остановлены ее оборонительными сооружениями, так как не имели средств для их прорыва». Сам Гитлер, когда впоследствии ознакомился с системой обороны чехов, признал, что немецкие армии столкнулись бы с серьезной опасностью, и теперь он понял, почему его генералы настаивали на сдержанности. Однако, в отличие от своих генералов, Гитлер понимал менталитет своих главных противников в Лондоне и Париже.

Британский министр иностранных дел лорд Галифакс рассказывал своему другу, настоятелю Вестминстерского собора, что он никогда не читал «Майн кампф». Более того, он не делал тайны из своего намерения, став министром иностранных дел после отставки Идена в феврале 1938 года, сделать все возможное, «чтобы, не переходя границ чести, предотвратить войну», которую, по его убеждению, Англия в то время проиграла бы наверняка. В те месяцы между Мюнхеном и роковой неделей в марте Галифакс в переписке со своими послами много рассуждал о последствиях отсутствия адекватной военной мощи для поддержания твердого курса для британской внешней политики. 1 ноября 1939 года он сказал своему послу в Париже Эрику Фиппсу, что «отныне мы должны считаться с германским превосходством в Центральной Европе». Это было точным отражением взглядов правительства непосредственно после Мюнхена. В глубине души они все еще верили, что мир возможен, и успокаивали себя – и страну – контролируемыми мерами перевооружения.

Ключ к пониманию ситуации лежит в двойственном характере английского перевооружения. Его цель была строго оборонительной; перестраховкой на тот случай, если в будущем не оправдаются правительственные надежды на мирные намерения немецкой политики в отношении Англии. Ни до, ни после Мюнхена перевооружение не преследовало цели бросить вызов господствующему положению Германии в Центральной Европе – что бы ни случилось. Еще более существенным для нашего исследования является выяснение вопроса: произошли ли какие-либо значимые изменения в таком подходе после оккупации немцами Чехословакии.