Странная женщина

Электрозаводский мост кишел утренними прохожими. Дойдя до его середины и попытавшись сбавить шаг, Надя тут же поняла, что нарвётся на неодобрительные вздохи и чертыхания. А уж о том, чтобы остановиться и прислониться спиной к перилам, не могло быть и речи.

Враждебно поглядывая на холодную сталь воды, Надя дошла до конца моста и выскочила из толпы. Вытащив из сумки несвежее полотенце и развернувшись в обратную сторону ради второй попытки, она выбрала самую близкую к каналу «полосу». «А ты концы в воду!» – вспомнились ей слова гадалки, и Надя собрала волю в кулак.

Вот и середина моста. Идущие позади люди немного отстали.

Закрыв глаза, чтобы не видеть недоумения на лицах прохожих, и на мгновение прижавшись к перилам, Надя отчаянно метнула полотенце через плечо.

* * *

Вторую половину рабочего дня Надя решила посвятить изучению стволов плодоносящих деревьев. Но, похоже, Интернет был с ней не заодно, упорно предлагая взору цветущие белым черешни и абрикосы да усыпанные плодами яблони. «В Москве в принципе поди найди яблоню!» – расстроилась Надя и отправилась с сотрудницами на дежурное чаепитие.

– Ой, девочки, ну и погодка! Где наша весна? Совсем душа заледенела, затосковала… – заливая кипятком заварку и лениво потягиваясь, выдала чернявая Олечка. – Хоть в парк вышли бы погуляли, а то сидим тут, лишние кэгэ набираем.

– Почему это сидим, я вот гуляла с утра, например, – неожиданно для себя самой призналась Надежда.

– Надюх, ты чё? По метели такой… Утром? С ума сошла! – манерно растянула последнюю фразу кадровичка Татьяна.

– А что? Сад Баумана прекрасен в любую погоду… – попыталась пошутить Надя.

– И что ты там с утра пораньше, интересно, делала? – подключилась острая на язык бухгалтерша Вера Петровна – и Надя снова будто бы наяву увидела, как та, брызжа слюной, хрипло нашёптывает закадычной подруге-кассирше: «Говорила тебе, странная! А ты всё оправдываешь её, защищаешь. Мозг у ней набекрень!» – когда-то случайно довелось услышать Надежде через их хилые картонные перегородки, создающие иллюзии кабинетов.

– Мужчина дорогу спрашивал, вот и пошла показывать, – теряясь, сказала Надежда.

– Ха! Так и скажи, что с утра мужика подцепила. Или он тебя? – сочно гыкнула Вера Петровна.

Волна жара покатилась к Надиному лицу, но она заставила себя промолчать.

– Надюх, хоть ничё мужичонка? Достойный? Ты телефон дала? Или просто так ноги в парке морозила? – снова перехватила инициативу чернявая Олечка.

– Действительно, а то вдруг это судьба, а ты с не накрашенными губами? – сочно залилась смехом бухгалтер.

Припоминая, как неоднократно оборачивался уходящий в снега мужчина, Надя молча вышла из кухни.

– Вот! Пожалуйста! Скажите мне, нормальные люди так реагируют? Ни пошутить, ни постоять за себя не способна! – провожали её в кабинет саркастические выводы Веры Петровны.

* * *

В тишине и одиночестве сидя за рабочим столом, Надя смотрела в окно. Там, в темноте, тычась в мрачное небо, светились купола Андроньевского монастыря.

Сотрудники давно разошлись – и пустой кабинет казался просторнее, чем обычно. Домой идти не хотелось.

В очередной раз перемалывая в голове неприятные мысли, Надя встала и подошла к окну: «Верно подметила Олечка, уже очень не хватает тепла, зеленеющих газонов, цветущих…»

Ну конечно! Как же она сразу не вспомнила! Каждый год, вот так же стоя у этого окна, Надежда любуется… вишней! Цветущей вишней! И хотя вишен на ней, кажется, практически не бывает…

На улицу Надя выскочила, даже не застегнувшись. «Ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть – и всё будет хорошо, очень хорошо, просто чудесно!» – как молитву повторяла она про себя, скручивая пробку пластиковой бутылки.

Никита Шамордин Родинка на правой щеке