Странная

— Сестре повезло. Отец не сильно обращал на нее внимание, а вот мне совсем не повезло. Я стал тем, на ком он постоянно стал вымещать свою злость на мать. Не так посмотрел, не то сделал, не вовремя рот открыл или, наоборот, не ответил. Все это было поводом для наказания. Я постоянно ходил битый и главное, даже толком не понимал за что. Постепенно становился этаким маленьким зверьком, злым на весь мир. Единственным светлым пятном оставались мысли о матери. Я все время думал о ней и верил, что рано или поздно она меня заберет. Пока не подслушал разговор отца с ней по телефону. Она хотела вернуться, но он ей не позволил.

Тогда я стал сбегать из дома или прямо со школы. Меня находили, били еще сильнее. Однажды я все-таки увидел ее. Вышел со школы, а она стояла у ограды. Бросился к ней, но она внезапно развернулась и быстро пошла к машине, которая ждала ее неподалеку. Мать просто села в нее и уехала. Не оглядываясь… Я бежал, как сумасшедший, пытаясь догнать ее, но конечно не догнал. Догнали меня…

В тот день мне отец поведал, не без злорадства, что мамочка твоя мол совсем уехала со своим дружком, а тебя бросила. Я и сам тогда это понял. Отец пригрозил ей, что если она только попытается увидеть меня или Светку, он пришьет ее нового муженька. И как я понял, она послушалась и даже не пыталась что-то больше сделать. Потому что, потом увидел ее только лет через пять. А там у школы она просто прощалась со мной. Очень трогательный жест. На тебя бы точно произвел впечатление, — произнес он без тени насмешки.

Дарья отвернулась, не в силах вынести его взгляд. А Виктор продолжил:

— Мне казалось тогда, что я ненавидел всех, а больше других — собственную мать… И опять же, все изменилось неожиданно. Отец на моих глазах ударил сестру и вся, накопившаяся во мне, злость вылилась на него. Я кинулся к нему и вцепился зубами ему в руку. Он со всей силы отшвырнул меня и я, ударившись о стенку, потерял сознание. Потом оказался в подвале. Три дня просидел на хлебе и воде. А когда отец спустился за мной, я посмотрел на него с еще большей ненавистью и заявил, что когда выйду из подвала, я его убью. Дождусь, когда он уснет и пришью.

И по его взгляду я понял, что он мне поверил. Неожиданно так усмехнулся и протянул руку. Я очень удивился, но руку свою подал в ответ. И он пожал ее.

— Вот теперь я вижу, что ты настоящий Собинов, а не какой-нибудь слюнтяй, — произнес отец серьезно и смотрел уже совсем по-другому, не как на какого-то слизняка, как раньше. Отец стал считать меня практически равным себе. Нет, я не стал из-за этого любить его больше, возможно даже еще больше ненавидел. Но я понял, что только играя по его правилам, смогу выжить в этом мире. Деваться мне было некуда.

И снова жизнь совершила крутой поворот. Если раньше я был изгоем, то теперь стал королем. Все изменилось кардинально. Раньше мне нельзя было ничего, а теперь стало можно все. Какая психика выдержит, а уж детская тем более. Это как накормить досыта человека, который долго голодал. Вряд ли много еды пойдет на пользу. Вот и мне все это не пошло на пользу.

Дать обозленному на весь мир пацану почти полную свободу, не самая лучшая идея. И надо сказать, я пользовался этой свободой на всю катушку. К восемнадцати годам, когда я пришел в универ, для меня уже не существовало запретных тем. Хотя идея с универом была странная, но отец почему то хотел, чтобы я учился. Это единственное, что он для меня сделал, по-настоящему хорошего. Хотя, почти все оценки мне ставили автоматом, да и на лекции я ходил так только развлечься. Никому из преподавателей даже в голову не приходило связываться ни со мной, ни с отцом.

К тому времени у нас сколотилась неплохая компания. Кто-то был сыном, так же как я, криминального авторитета, а кто-то, как теперь говорят, золотой молодежью. Пили, устраивали гонки на крутых тачках. Очень редко кто осмеливался нас остановить. А если и забирали в КПЗ, быстро отпускали. Казалось, весь мир у наших ног. Все в основном, баловались наркотой, кто сильнее, кто слабее, но я до поры до времени последней черты не переступал. Что-то еще удерживало меня, но, как оказалось, недолго. Очень скоро я эту черту все-таки переступил…

Дарья, которая до этого старалась не смотреть на него, повернула все же голову и встретилась с его глазами. Но лучше бы этого не делала. Его взгляд ничего хорошего не предвещал. Но останавливаться Виктор пока не собирался.