Странник

Когда она проводила с ним столько времени, как будто он был ее мужем, он верил, что ее ласки искренни. И все же он никогда не смел даже надеяться, что ее чувства хотя бы близко похожи на те, что он испытывает к ней. Сама возможность любовного плена была утрачена им еще в юношеском возрасте, а рогавикианцы, похоже, вообще не знали о подобном — если они и испытывали какие-либо чувства, которые были бы посильнее простой привязанности или преданности, то не распространяли их за пределы своих семей. Не стоило удивляться радости, которую испытывала Донья от общения со своими мужьями, как и бессмысленно было ревновать к ним. Они были замечательными парнями и сердечно приняли Джоссерека и его связь со своей женой. Да, они по-своему выражали ему свое дружеское отношение…

Но они скакали рядом с ней во время охоты, в то время как он должен был остаться на стоянке.

Джоссерек проглотил комок в горле, сжал пальцы в кулак и заставил себя успокоиться.

— Хорошо, — ответил он. — А как ваша охота?

— Хорошо. О, позволь мне рассказать тебе, как Орово гнался за мунрогом… Нет, позже, позже. — Она схватила его за руку. Он почувствовал, что Донья дрожит. — Может, ты наконец объяснишь, чем ты занимаешься?

«Именно ее стране угрожает опасность. При подобных обстоятельствах я бы хотел услышать новости, а уж потом заниматься личными делами. И у меня нет такого чувства единства с родиной, как у нее».

— Я тебе ничего об этом не говорил, — сказал он, — потому что не был уверен, что прибор заработает. — «Я мог бы этим заняться вплотную и раньше, Донья, но ты была здесь, и я не хотел терять ни одной секунды, которую мог провести с тобой». — Но теперь я уверен, что он заработает. Вообще-то я думаю закончить прибор через два или три дня.

Донья высвободилась из его объятий и подошла к верстаку, чтобы посмотреть, что же он там собрал. Он с огромным удовольствием показал ей прибор. Искры затрещали между борнами индукционной катушки, в стеклянном электроскопе раскрывались и закрывались, словно крылья бабочки, золотые лепестки. Стрелка компаса прыгала, реагируя на изменяющееся магнитное поле.

— И… с помощью этого прибора можно будет переговариваться… через тысячу миль? — воскликнула она. — Никогда не слышала ни о чем подобном. Как можешь ты держать в своей голове все эти знания?

— Ну, это не слишком сложный прибор. — Действительно, простой излучатель и переносная антенна. — Самым сложным было найти все необходимое для получения энергии. Как сказать «серная кислота» по-рогавикиански, как различить предлагаемые жидкости, как проверить выходы батарей со свинцовыми пластинами, которые сам делаешь? Кроме того, некоторые размеры следовало выдержать очень точно, или, по крайней мере, выдержать их соотношения. Нужно было подобрать сопротивления, емкости, катушки так, чтобы они генерировали ту длину волны, которая активирует корабельный приемник, настроенный на нее.

Ее живой ум быстро все схватывал:

— А как ты проводишь измерения? Конечно, наши линейки не годятся для тебя.

— Да, не годятся, — улыбнулся Джоссерек. — Я пользуюсь своими. Понимаешь, занимаясь своими исследованиями, мне порою приходилось наспех сооружать соответствующие приборы. Поэтому я знаю длину и толщину различных частей своего тела. А уж основываясь на этом, я могу довольно точно определить количество воды для получения определенного веса или построить маятник для определения времени. Если мне понадобится большая точность… — Он протянул руку, на которой была татуировка в виде якоря, змеи и дельфина. — Если ты внимательнее приглядишься к этим рисункам, то увидишь маленькие отметки. Их сделали очень аккуратно.

Донья в восторге хлопнула в ладоши:

— Значит, скоро ты сможешь переговариваться с жителями побережья?

— Ну да, только не будет двустороннего разговора, — ответил он. — Буду говорить только я. Я буду передавать сообщение, выстукивая его шифром «точка-тире», и они примут его на своих приборах.

Но, как я тебе уже раньше говорил, мои шефы не забросили меня сюда, в Андалин, одного и наугад, на верную погибель. В Империи действуют и другие агенты. А несколько «торговых судов» в море Ураганов и заливе Дельфинов — на самом деле наши боевые корабли.

А еще, — он понял, что на некоторое время ему придется перейти на арваннетианский, — для выполнения этого задания мне присвоили на службе внеочередное звание. Если я скажу, чтобы мне навстречу выслали отряд и, что более важно, передали мое сообщение и предложения руководителям разведки в Ичинге, они сделают это.

Потом он снова продолжал на рогавикианском:

— А этот прибор здорово сэкономит время. Без него мне, наверное, понадобились бы месяцы, чтобы добраться до наших кораблей, потом еще месяцы, чтобы приступить к действиям, в то время как твой народ страдал бы и умирал, да и земле был бы нанесен непоправимый вред. Я не думаю, что зимой Сидир будет сидеть сложа руки, верно? А так… к тому времени, когда я встречусь со своими парнями на побережье залива Дельфинов, они уже будут действовать.