Странник

— М-м… ты знаешь, какие цивилизованные люди эти вожди. Как бы то ни было, но большинство из ваших ребят не последует советам, которые им давали, а все, что сейчас требуется от нас на этой стадии, это обмениваться сообщениями.

Идя вслед за посыльным в каюту, куда его пригласили, Джоссерек спросил у сопровождавшего его Феро:

— Вас удобно разместили?

— Ну, мы бы сказали — оригинально, — ответил Феро. — Хотя мы очень устали с дороги, сомневаюсь, что кто-нибудь из нас сумел уснуть на нижних койках среди такого скопища тел. Можно нам хотя бы свои вещи оставить снаружи?

Джоссерек огляделся. Они плыли на торговом судне «Гордость Америки», оснащенном пушками, выстроенными в ряд у бортов.

— Уверен, что это удастся утрясти. Места много, а мы, несомненно, высадим вас на берег задолго до того, как начнутся военные действия.

Адмирал Роннах принял их в своем кабинете. Он происходил из рода Деррейна, как и сам Джоссерек; но это никак не влияло на их отношения. Для адмирала значение имела лишь служба, что подчеркивал форменный голубой китель с изображением золотой летучей рыбы, который был сейчас на нем.

— Приветствую вас, джентльмены, — сказал он. — Прошу садиться. Ах да!.. Полагаю, мы можем говорить на рахидианском?.. Сигары? Как вы добирались от того места, откуда подали нам сигнал?

— На лошадях, путь оказался довольно тяжелым, — ответил Джоссерек. Никакими словами нельзя было передать то громадное расстояние, которое им пришлось преодолеть. После того как они пересекли реку Джугулар, избегая патрулей имперских опорных баз, они продолжили свой путь на восток почти до самых Диких Лесов, прежде чем свернули на юг, в песчаные прибрежные низины. Ни один пункт, предусмотренный для встречи, не был безопасным в местности, где жили арваннетианцы.

— Что ж, мы действительно немного понервничали, когда ежедневно посылали судно, но никто не приходил, — согласился Роннах. — На мой взгляд, в нашем деле всегда слишком много неизвестных факторов.

Джоссерек напрягся.

— Сэр, а как обстоят дела в настоящий момент?

— Боюсь, что в начальной стадии. Радиосообщения между этим местом и Ичингом заглушались непрерывным треском. Вы понимаете, они были бы счастливы, если бы узнали, что Рахид отступил на несколько пунктов — при условии, что это не означало бы для них войны. Поэтому все должно носить неофициальный характер. И все-таки Совету Старейшин нужны точные сведения, прежде чем он разрешит нам пойти на какую-нибудь более серьезную акцию. На берегу уже действуют несколько агентов, в городе тайно собрали один радиопередатчик, но это почти все.

Джоссерек кивнул.

— Я так и думал. — «Я действительно позволял себе надеяться — ради Доньи. Но…» — Вероятно, мне придется обходиться своими собственными средствами, а также помогать вашему штабу бороться с нашими руководителями дома и бог знает что еще.

Феро слушал молча. По его глазам, глазам пантеры, было ясно, что он ничего не понимает.

Дождь бушевал до тех пор, пока бурные потоки не смыли с улиц Арваннета летнюю грязь и осеннюю павшую листву в каналы. Из окон Касиру район Нор казался опустевшим: в опустившейся на город темноте в жилых домах и трактире не горели огни, да и на дороге не было видно ни единой живой души. Адский Монастырь тенью вставал над крышами. Но в этой комнате ярко светили лампы, отражавшиеся в хрустале и серебре, чувствовался уют, стены были обиты бархатом сливового цвета, в комнате пахло благовониями.

Заместитель главы Братства Рэттлбоун откинулся на спинку кресла, затянулся сигаретой с марихуаной, медленно выдохнул дым, который тонкой струйкой начал подниматься вверх над его высохшим лицом. Потом он пробормотал:

— Да, ваше приключение достойно целого героического эпоса. Но боюсь, что лично я не захотел бы становиться героем — такие люди обычно до старости не доживают, погибая намного раньше в какой-нибудь переделке.

Джоссерек шевельнулся в своем кресле.

— Вы что же, хотите так все и оставить — чтобы вас по-прежнему преследовали констебли, ни на секунду не давая передышки, пока не переловят последнего из вас? — пробурчал он. — Выехав на дорогу в Ньюкип, я заметил пугала на полях, которые, как я слышал, сделаны из кож приговоренных к смерти убийц. Такая смерть кажется мне более позорной, чем от меча.

— Но неудавшихся мятежников наказание ждет куда менее элегантное, — заметил Касиру. — Наши мучения в Норах еще терпимы. Оккупационные силы слишком малочисленны, слишком заняты своими делами в других местах, чтобы совершать на нас частые налеты, а не так, как сейчас, лишь изредка. И еще реже им удается схватить кого-нибудь путного. Наши самые серьезные проблемы идут от того, что мы потеряли покровительство со стороны Гильдий.