Странник

Вздохнув и осмотревшись, она все же завязала волосы в кривой хвост на затылке, используя шнурок, которым была перевязана ее коса. Она уже успела пожалеть, что расплела волосы, а теперь едва ли представляла, как расчесать свои пушистые кудряшки. Стянув с себя ситцевое платьице, она аккуратно положила его на зеленый куст и шагнула в воду, прикрываясь руками.

Она не знала, что здесь река поворачивала, поэтому с брода ее нельзя было высмотреть. Точно также она не знала, что лес на другом берегу был так непроходим, что люди там никогда не появлялись. Она медленно входила в холодную воду, покусывая губы, не догадываясь, что синие глаза внимательно наблюдали за ней.

Антракс помнил ее совсем девчонкой – маленькой принцессой с едва заметной грудью; теперь же он видел миниатюрную женщину, прикрывающую маленькими ладошками пышную грудь. Тонкая талия. Округлые бедра. Понимая, что он скорее пообедает ею, чем зайцем, Антракс все же отошел от берега, чтобы заняться делом. Он и не знал, что быть здравомыслящим рядом с женой окажется трудной задачей.

Когда Лилайна вышла из воды, на берегу уже горел огонь.

– Обсохни у огня, прежде чем одеваться. Нечего платье мочить, – сказал ей Антракс, бросая ей деревянный гребень, словно прочел ее мысли о спутанных волосах.

Лилайна поймала его и долго смотрела. Обычно ее волосы расчесывали слуги и делали они это мягкими щетками, а не деревянными гребнями; правда, понимая, что это лучше, чем пытаться расчесать волосы руками, она села на плащ, заботливо оставленный на траве, и стала расчесывать волосы.

Антракс снял с себя рубашку и набросил ее ей на плечи, поцеловал в макушку и шагнул к воде.

Лилайна невольно улыбнулась, чувствуя, что его рубашка привычно пахнет мятой, и завернулась в нее с еще большим удовольствием. Секрет этого запаха она так и не разгадала, но он всегда преследовал ее супруга, и вот уже много лет она считала запах мяты запахом любви и нежности.

Она расчесывала свои волосы, наблюдая, как он небрежно швырнул штаны в сторону, выпрыгнул из башмаков и быстро шагнул в воду. Спина, покрытая ожогами, на ярком солнце показалось золотистой, словно кто-то старательно натер ее маслом.

Антракс повел в сторону правым плечом, затем сжал его на миг левой рукой, нажал куда-то, снова дернул плечом, словно пробуя движения, и, сделав еще один шаг в воду, мгновенно нырнул.

Лилайна только вздохнула, понимая, что она была права, и она действительно слишком многого не знает о своем любимом эштарце.

– И где мой обед?! – спросил Антракс, вынырнув и двинувшись к берегу. – Жена, ты вообще думаешь меня кормить? – спрашивал он не то серьезно, не то смеясь.

Лилайна только моргнула, глядя на него.

– Что ты смотришь на меня? – усмехнувшись, спросил он. – Зайца надо всего-то выпотрошить и поджарить, правда, шкурку стоит снять.

Говоря это, он спокойно сел в траву напротив, не одеваясь, и ощупал правую часть лица. Та не пострадала от воды, но он все равно потер стянутую мастикой щеку, так и не решив, раздражает его это ощущение или нет, и вновь посмотрел на Лилайну.

– Я не могу, – прошептала она жалобно.

– Не могу? – переспросил Антракс. – Может, не умею?

– И не могу.

Он улыбнулся.

– Значит, останемся без обеда.

От этого заявления у Лилайны, не позавтракавшей дома, заурчало в животе.

– Но ты ведь тоже хочешь есть, – прошептала она.

– Хочу, но что поделать.

Он развел руками, словно говоря, что жизнь страшна, и это придется принять, а потом рухнул в траву, не опасаясь песка, спешившего прилипнуть к обнаженному мокрому телу.

– Ну пожалуйста, – простонала Лил.

– Пожалуйста, что?

– Помоги мне, – попросила она ласково, заранее представляя, как она в итоге убедит его сделать все самостоятельно.

Антракс вздохнул и встал.

– Ладно, так и быть, но это только потому, что ты просишь.

Он действительно сжалился и все сделал сам, заставляя ее лишь немного участвовать в процессе. Это сложно было назвать помощью. Лилайна морщилась, кривилась и откровенно отворачивалась от несчастного зайца. В итоге, когда тушка оказалась на заточенной ветке, игравшей роль вертела, молодая королева Рейна сидела в перепачканной кровью рубашке. Взглянув на ее огромные, полные ужаса глаза, Антракс едва не расхохотался. Уткнувшись носом в локоть, чтобы не вымазаться, он постарался не смеяться, чтобы не обидеть свой любимый садовый цветочек.

– Ты в курсе, что ты вымазала мою единственную рубашку? – спросил он совершенно серьезно, подавив, наконец, желание смеяться.

Лилайна еще выше подняла брови, жалобно изогнув их резким углом, посмотрела на рубашку, потом на свои руки, потом на мужчину, сидевшего рядом в одних штанах.

– Прости, – прошептала она робко. – Я не хотела.

– Я знаю, – ответил Антракс, улыбаясь, а потом ткнул ее грязной рукой в кончик носа. – Иди отмывайся, птичка моя.

Радуясь, что ей, наконец, можно отойти и отмыться, она спешно побежала к реке отмывать руки. Она очень боялась показаться мужу трусихой. Ей всегда казалось, что она смелая, что может ему соответствовать, но, погружая пальцы в воду, понимала, что те нервно дрожат.