Странник

Взяв Сергея Петровича под правую руку и прижавшись к нему грудью, Серафима вдруг стала рассказывать о своей жизни на заставе. Точнее, на заставах. Первым местом службы её мужа была Средняя Азия. Было очень жарко и на заставе не было жилья. Им с мужем отгородили угол в казарме (Сергею Петровичу сразу вспомнился фильм «Офицеры»), хорошо хоть досками, а не занавесками, как, чуть позже, это сделали для другой семейной пары на соседней заставе. К этому времени басмачей уже прижали, но они всё ещё пошаливали на границе, перестрелки случались почти каждый месяц. После одной из таких перестрелок Лёню привезли раненого, всего в крови, и у неё случился выкидыш. Для лечения их отправили в госпиталь в Ташкент. А потом Лёню перевели на Дальний восток. Там застава располагалась рядом с деревней и они смогли снять комнату в избе. Там она и родила обоих мальчиков. Но Лёня не допустил, чтобы она рожала в тайге, оба раза он заранее отвозил её в Благовещенск. А в тридцать шестом его послали в Испанию. А она не смогла уехать к родителям в Ленинград, дети болели коклюшем, и осталась в той деревне. Лёнино денежное довольствие шло ей и командование заставы помогало. Но от Лёни долго не было вестей. Так долго, что у неё случился второй выкидыш. А когда Лёня вернулся из Испании, его послали в Белоруссию. Но заехать за ней он не смог и ей пришлось добираться до Минска сомой. Хорошо, что командир заставы каким-то образом списал ящики из-под винтовок и она упаковала в них нажитое добро. А замполит не только отвёз их на станцию на грузовике, но и помог сдать ящики в багажный вагон. Потом, в Москве, на Ярославском вокзале, из-за этих ящиков случился переполох, сбежалась милиция и ей пришлось показывать, что в них не оружие, а одежда и посуда. Спасибо милицейскому начальнику, он не только помог перевезти вещи на Белорусский вокзал, но и сообщил тамошней милиции, что проверил ящики и с ними всё в порядке. А в Минске её встречал уже Лёня. Сначала он опять служил на заставе, а летом тридцать девятого года его перевели в Минск, в штаб, и им не пришлось обустраиваться на новой границе.

К тому времени, когда Люся закончила рассказ, они уже сидели на лавочке на берегу пруда, к которому их вывел Майский просек154. Сергей Петрович не стал комментировать Симин рассказ, а постарался её отвлечь, переведя разговор на другую тему:

– Эх, не догадались купить тебе купальник, могли бы окунуться.

– А давайте. Я и без купальника могу.

– Ну зачем же людей смущать.

– Так нету же никого.

– Просто мы рано пришли. Но что-то мне подсказывает, что скоро здесь начнут появляться люди. Лавочки вон отполированы, значит, пользуются популярностью.

И действительно, минут через 10, когда они собрались идти дальше, из аллеи вышла молодая пара и устроилась на соседней лавочке.

Обратно они пошли другим путём. Немного пройдя по поперечной дорожке и посетив ближайшие кусты, чтобы не таскать в себе лишнюю жидкость, свернули налево и снова вышли к фонтану. Табличка сообщала, что это был 6-й Лучевой просек. Пока шли, Серафима расспрашивала Сергея Петровича о его прогнозах на будущее. Сергей Петрович отвечал ей по возможности расплывчато, при этом он внимательно следил, что бы поблизости не было людей или кустов, в которых эти люди могли бы спрятаться.

К этому времени ларьки уже работали, но пиво продавали только в двух. В остальных торговали пирожками и мороженым, а в одном наливали газировку. Купив пирожков с мясом и с картошкой, Сергей Петрович повернул, было, к ларьку с газировкой, но Серафима потянула его к пивному ларьку. Взяли по одной кружке и пристроились к одному из стоявших тут же высоких круглых столиков. Кружки, естественно, были многоразовые, но Сергея Петровича это не смутило, он прекрасно помнил, как в детстве пил из точно таких же. Только ему наливали не пиво, а квас. Но, прежде чем покупать, он всё же убедился, что продавщица моет кружки под струёй воды, а не в тазике.