Странник

Серафима некоторое время колебалась, но потом, всё же, неуверенно развела ноги. Сергей Петрович не стал атаковать сразу. Сначала он потёрся подбородком, потом носом, вдыхая возбуждающий аромат, отчего его орган, оказавшийся на уровне лица Симы, слегка напрягся. Сима попробовала поймать его ртом, но Сергей Петрович не дал, приподнявшись на коленях. Серафима не оставила его в покое и стала делать рукой то, что ей не позволили делать ртом. Тогда Сергей Петрович, решивший, что это будет отвлекать её от собственных ощущений, снова развернулся и подошёл к нужному месту снизу, хоть это и было менее удобно. Минут через пять Сима, наконец, раздвинула ноги пошире и расслабилась. Тогда он перешёл к атаке языком, сначала осторожно, а когда Сима не выдержала и начала стонать – в полную силу. Но долго так продолжать не смог – язык устал. Передвинувшись в постели и прижавшись к Симиному боку, он попробовал делать то же самое пальцем. Но очень быстро понял, что так ей не нравится и оставил это занятие.

Немного подержав Симу в объятьях, он поднялся, протянул ей её рубашку, одел пижаму и лёг на свою половину кровати.

– Ты так уснёшь? Или тебе надо к кому-то прижиматься?

– Не знаю. Наверно, усну. А если нет, можно я тебя обниму?

– Ты же знаешь ответ. Спокойной ночи.

Следующий рабочий день у них начался с написания рапортов о происшествии в парке. Крымов был занят и что и как писать им подсказывала Люся, уже имеющая такой опыт. Переписав всё от руки начисто, Сергей Петрович убрал черновики в сейф, взял свой и Симин рапорта и пошёл к Жаткину.

– Кирилл Андреевич, разрешите?

– Заходите, присаживайтесь. Слушаю Вас?

– Вот, принёс рапорта. Мы с товарищем Есиной вчера гуляли в парке Сокольники и на нас напали грабители. Пришлось применить оружие. Вот рапорта.

– А меня ведь предупреждали, что рядом с Крымовым спокойно не бывает.

Жаткин прочитал оба рапорта, положил их в отдельную папку, вздохнул и посмотрел на Сергея Петровича:

– Идите, работайте.

– Милиционеры просили передать им информацию для возбуждения дела.

– Да, конечно.

Всю неделю Сергей Петрович работал над воспоминаниями. Кроме того, он по полтора-два часа проводил в тире, иногда один, но чаще вместе с Симой и Люсей. Вечерами они с Симой закончили готовить первую порцию топлёного масла и начали готовить вторую, повесили оставшиеся шторы и наклеили на стёкла полоски бумаги, как в фильмах, виденных Сергеем Петровичем ещё в детстве. В четверг, 17 июля, Крымов, наконец, отдал Сергею Петровичу карту, о которой тот просил. Карта оказалась большая, примерно 1х1,5 метра. В тот же день Сергей Петрович приколол её булавками к обоям на стене в большой комнате и, сверяясь с последними сводками Совинформбюро, красными и синими флажками, сделанными из тех же булавок и кусочков цветной бумаги, отметил примерное расположение линии фронта. По просьбе Сергея Петровича Серафима, ещё в понедельник, зашла в ЦУМ и купила себе купальник (и ещё 5 вешалок, которых не хватало), и в воскресенье они сходили на пруд купаться, но плавать пришлось по очереди, чтобы не оставлять оружие бесхозным. Серафима поняла, что слишком часто Сергей Петрович не может, а французского поцелуя она, видимо, стеснялась. Во всяком случае она сдерживала себя и приставала не чаще, чем через день.

В понедельник, 21 июля, Жаткин им объявил, что Наркомат госбезопасности расформирован, а все его подразделения переведены в состав Наркомата внутренних дел, и что их группа будет менять удостоверения в среду.

В этот же день, по дороге домой, Сергей Петрович зашёл в коммерческий продовольственный магазин на Кузнецком мосту, купил бутылку крымского муската, белого хлеба и сыра и вечером они с Симой выпили вина, но объяснять за что пили, Сергей Петрович не стал. И вечером, когда она попробовала к нему пристать в постели, категорически отказался. А ночью их разбудили сирены воздушной тревоги160. Из окон их квартиры неплохо просматривалось небо над центром города, хоть и приходилось смотреть под углом. Там метались лучи прожекторов, но ничего больше рассмотреть не удавалось – расстояние было великовато.

– До нас вряд ли долетят, но, всё-таки, пойдём, посмотрим, что происходит.

Сергей Петрович оделся в штатское, но одел сапоги. И посоветовал Симе сделать так же. В тёмном дворе, около входа в подъезд, стояло несколько человек, явно не знавших, что делать. К ним быстро подошёл мужчина в штатском и уверенно распределил людей, кого-то послав на чердак, а кого-то оставив внизу, но поделив людей между двором и улицей. Всем отправленным на чердак он велел не забыть взять щипцы, сложенные у чердачного лаза. Когда остались только Серафима и Сергей Петрович, он подошёл к ним:

– Вы же из семнадцатой квартиры? У вас военные ордера, я не могу привлекать вас в силы самообороны. Будет лучше, если вы укроетесь в щелях161, мы их отрыли и здесь, во дворе, и на площади перед домом.