Странник

Пожилая негритянка, одетая в серое платье с белым воротником и белыми манжетами, подбежала к ним и поддержала старика с другой стороны. Это разозлило Кеттеринга и словно прибавило ему сил.

– Эстер! – закричал он, сильнее опираясь на Барбару. – Я ведь давно приказал вам – тебе, Бенджи и Хелен, – отправляться спать!

– Ах, – улыбнулась негритянка. – Мы не можем оставить вас одного в темноте у телескопа, сэр. Прошу вас идти осторожно. Ваше пластиковое бедро устало, оно служило вам целую ночь. Оно может сломаться.

– Пластик не устает, Эстер, – бессильно ответил Кеттеринг.

– Конечно, устает! Пластик не такой сильный, как вы! – заметила негритянка и вопросительно посмотрела на Барбару. Девушка решительно кивнула в ответ. Они провели старика по толстому покрову травы, по трем сияющим чистотой бетонным ступеням и по длинной холодной кухне со старой, большой плитой, на которой можно было смело готовить пищу для большого отеля.

На широких ступенях внутри дома Кеттеринг приказал остановиться. Может быть, здесь, в огромном холле, в котором царил холод, мужчина вернулся мыслями к ночному небу.

– Мисс Кац, – начал он, – когда небесное тело находится высоко в небе, оно выглядит так, словно стоит, когда же оно заходит или восходит, создается впечатление, что оно лежит. Это же касается и созвездий. Я часто задумываюсь…

– Нет, прошу вас, сэр! Вы должны отдохнуть, – прервала его Эстер, но миллионер нетерпеливо дернул плечом и продолжил:

– Я часто задумываюсь над тем, что является ответом на загадку Сфинкса – который утром ходит на четвереньках, в полдень – на двух ногах, а вечером – на трех? Так вот – это не Человек, а созвездие Ориона, восход которого сигнализировал о разливе Нила.

При последних словах голос его задрожал, голова упала на плечо, и Кеттеринг позволил отвести себя наверх. Барбара с удовлетворением заметила, что старец опирается на ее плечо значительно сильней, чем на плечо негритянки и подумала, что она, пожалуй, знает, почему вечером думаешь о трех и даже о четырех ногах.

Девушка и негритянка уложили старика в постель в темной спальне, еще большей, чем кухня. Эстер вытащила что-то из-под подушки и спрятала в выдвижной ящик. Но через секунду передумала и показала это Барбаре.

Это была изящная, довольно большая кукла с кудрявыми черными волосами, одетая в черное кружевное платье, черные чулки и длинные перчатки.

– Под полуднем следует понимать полночь, – с трудом пробормотал Ноллс Кеттеринг.

Эстер посмотрела на черные сапоги Барбары, на ее кудрявые черные волосы, на черный комбинезон и улыбнулась.

Барбара, несмотря на все усилия, тоже не смогла сдержать улыбку.

14

Пол Хэгбольт смотрел сквозь ворота Ванденберга-Два на майора Буфорда Хамфрейса. Рядом с Полом стояла Марго, держа на руках Мяу. Десять остальных членов симпозиума толпились за ними. Темные контуры их фигур выделялись на фоне серебристой металлической сетки ворот, усеянной фиолетовыми и желтыми бликами.

Точно такие же блики мерцали на волнах Тихого океана. Странник, который все еще был высоко в небе, начал медленно спускаться к спокойным водам. На его диске по-прежнему виднелось то, что Рама Джоан назвала мандалой. Но по мере того, как планета вращалась, желтое пятно в западной части Странника увеличивалось, а пятно на востоке – уменьшалось. Странник заливал своим светом поросшее низким кустарником побережье, а на небе из-за него был виден едва ли десяток звезд.

Вездеход, на котором майор Хэмфрейс съехал с плоскогорья Ванденберг-Два на дно оврага, продолжал ворчать и фары его продолжали гореть. Один из двух солдат, приехавших с майором, сидел за рулем, другой сопровождал офицера к воротам.

Часовой стоял у темного входа в сторожевую будку и внимательно следил за майором. Его автомат был в тени и только на стволе блестело фиолетовое пятно.

Усталые глаза офицера и опущенные уголки рта делали его похожим на старого учителя, но присмотревшись, можно было заметить, что его лицо выдавало такое же состояние духа, что и лицо часового: напряжение, под которым скрывался страх!

Пол решительно шагнул вперед. Он чувствовал себя ответственным за всех.

– Я надеялся, что приедете именно вы, майор, – сказал он. – Это убережет нас от хлопот.

– Вам повезло, потому что я приехал сюда вовсе не из-за вас, – резко ответил офицер, а потом поспешно добавил: – Несколько наших из Лос-Анджелеса успели приехать до того, как разрушилось прибрежное шоссе. Мы рассчитываем, что другим удастся добраться сюда через долину. По шоссе через горы Моники или через Окснард. В противном случае мы привезем их сюда вертолетом – особенно этих из Калифорнийского университета. Пасадена лежит в развалинах после второго землетрясения.

Хэмфрейс неожиданно замолчал, сморщился и потряс головой, словно злился на себя за то, что разболтался. Через мгновение он уже продолжал, не обращая внимания на восклицания ужаса, которые раздались у Пола за спиной.

– Ну ладно, Пол, я спешу. И не могу терять ни минуты. Почему ты не прошел к главным воротам? Конечно, я узнаю мисс Гельхорн – он легко поклонился Марго. – Но кто эти остальные?