Странник

Неожиданно она замолкла, а сердце ее заколотилось в ритме сальсы. Нет, пока она не увидела ничего нового, но уши ее уловили какой-то отдаленный шум, напоминающий шум мощного мотора. Обезьянка привстала на задние лапы, вытянула шею и затаилась в предвкушении чего-то грандиозного. Шум все нарастал. Безусловно, это был шум двигателя приближающейся моторной лодки – теперь в этом не оставалось практически никаких сомнений. Соплеменники-капуцины нехотя стали пробуждаться ото сна и вытягивать удивленные мордочки в сторону приближающегося судна. Наконец, изящный белый катер вынырнул из-за мыса и прямиком пошел на обезумевшую от счастья наблюдательницу. Она издала громкий протяжный крик, что на ее языке означало примерно следующее:

– Вот он, мой принц. Смотрите все. Я дождалась его!

Шокированные приматы не без интереса глядели то в сторону катера, то в сторону своей, как им ранее казалось, совсем выжившей из ума соплеменницы. Получалось, что на самом деле она не такая уж и безумная?! Может быть, это действительно и есть ее принц? Все без исключения особи от мала до велика расселись по веткам точно в зале театра, с интересом наблюдая за развитием действия.

– Это и есть тот самый остров обезьян, – приостанавливая ход, объяснял между тем стоящий за штурвалом высокий седоволосый мужчина, своему молодому и не менее рослому и импозантному спутнику. – Смотри, Странник, как нас тепло встречают.

О том, что роль долгожданного принца в разыгравшейся мизансцене отводилась именно мне, я думаю, догадался бы уже и ребенок. Но все же, несмотря на то, что за те несколько дней, которые я провел с Поводырем, когда он нередко называл меня «ребенком с мозгами профессора», в этот момент я, ни капли, ни о чем не подозревал. И это с моей-то чудовищной интуицией! По-видимому, другие мысли, навеянные мне многочисленными рассказами моего старшего товарища, занимали меня так глубоко, что думать о каких-то там обезьянах-капуцинах я считал делом как минимум несвоевременным.

Поводырь благосклонно разрешил мне поселиться вместе с ним в его пентхаусе, расположенном на сорок пятом этаже знаменитого небоскреба Трампа. Он выделил мне огромную собственную комнату, из которой открывался потрясающий вид на Тихий океан и близлежащие окрестности. Он купил мне недостающую одежду. Научил готовить яичницу с беконом и варить кофе. Он дал мне несколько книг, на которые я набросился с такой яростью, что провел несколько бессонных ночей, после чего какое-то время чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Тогда, обратив внимание на мой изможденный вид, Поводырь решил прокатить меня по панамскому каналу на собственном катере. Кстати, к этому времени мне хотя бы частично, но все же удалось раскрыть истинную причину такой ко мне расположенности со стороны этого неординарного человека. Как-то вечером мы ужинали с ним в ливанском ресторане, и Поводырь неожиданно признался мне, что у него никогда не было детей.

– Точнее, может быть, они и есть где-нибудь, но я об этом не знаю, – грустно покачав головой, сказал он. – Поэтому мне и нужен был такой человек, как ты, Странник, одинокий, порядочный и целеустремленный, которому я мог бы передать все свои знания и опыт. К тому же, у тебя нет прошлого, что еще более мне импонирует, так как над тобой не довлеют ненужные стереотипы, и тебя в принципе можно учить всему, чему угодно.

– Я готов, Поводырь. Мне кажется, что я и пришел сюда для того… – он с интересом посмотрел на меня, – … чтобы понять, как все устроено?

– Что все?

– Все вот это, – я широким жестом попытался охватить весь огромный и загадочный мир, чем вызвал некоторое недоумение у сидевших неподалеку посетителей.

– Что ж, – спокойно ответил мой наставник, – нет ничего невозможного. Многие, вероятно, посмеялись бы над тобой, но не я. Скажу больше, в свободное время я также нередко размышляю о мироздании и пытаюсь найти ответы на извечные вопросы.

– Может быть, поэтому нас и свела судьба? – спросил я.

– Может быть.

Неожиданно мой взгляд встретился со взглядом одной из сидевших, пожалуй, выше всех, обезьян. Глубина этого взгляда поразила меня.

– Никогда не думал, что у этих животных такие умные глаза, – сказал я.

– Они действительно очень умны, – подтвердил мою догадку Поводырь, – но и непредсказуемы, так что с ними нужно держать ухо в остро.

Не успели его слова слететь с губ, как та самая выделенная мною из общей массы обезьянка неожиданно разбежалась и на глазах изумленной публики что было сил сиганула нам навстречу. Не знаю, кем она себя возомнила, может быть, белкой-летягой, может кем-то еще, но как бы то ни было, ей удалось пролететь не более трети разделяющего нас расстояния, после чего она с гулким звуком плюхнулась в воду и, отчаянно работая всеми конечностями, включая хвост, медленно поплыла в нашу сторону. Получалось это у нее, мягко говоря, совсем не здорово. Если попытаться охарактеризовать ее стиль одним словом, то лучше всего подошло бы слово «враскорячку». Все это выглядело и смешно, и очень грустно одновременно.