Странник

– Что мы, собственно, знаем о мозге? По крайней мере, я знаю только то, что он состоит из особых клеток-нейронов, способных объединяться в сети, хранить информацию и посылать нужные, а иногда и не очень нужные, сигналы различным частям нашего тела. Но как это, черт возьми, возможно?! Что уж тут говорить о подсознании, понятии, которому трудно дать хоть какое-то мало-мальски научное определение?! Попробуйте сами – хотите? И что у вас получилось? Подсознание – это то, что лежит за пределами восприятия реальности, описываемой при помощи пяти известных нам чувств. Неплохо! Но тогда нам надо определить границы этой самой реальности. А это уже сложнее. И потом ко мне, как вы понимаете, это имеет лишь косвенное отношение. Ведь я, как уже не раз говорил, живу в постоянном потоке, потоке чего-то необъяснимого, но совершенно отчетливо мною осязаемого и направленного. Куда несет меня этот поток? Я не знаю, но могу догадываться. Для этого у меня есть интуиция, иногда переходящая в настоящее шестое чувство. В эти моменты просветления мои чакры, мой третий глаз открываются – и тогда я могу видеть другую реальность, совершенно не похожую на ту, которую мы с вами привыкли наблюдать каждый день. Все, вроде бы, точно так, как всегда, но все это не статично, а как бы движется вместе с тобой относительно невидимого ориентира или центра… Нет, даже не так. Скорее, все умирает и возрождается вновь, или дискретно воспроизводится, так быстро, что обычный человеческий мозг не успевает различать эти молниеносные «реинкарнации». Запомните пока: наш мир не такой, каким он видится на первый взгляд. И еще одно: движение – все, конечная цель…

– Странник, с тобой точно все хорошо, – зачем-то положил мне руку на лоб Поводырь, – ты с кем сейчас разговариваешь?

– Вообще-то с вами, – толком не разобрав, зачем мне задан этот вопрос, – простодушно ответил я, – с кем же еще?

Чикита и Поводырь как-то таинственно, как мне показалось, переглянулись и одновременно пожали плечами, по-видимому, что-то пытаясь дать мне понять. Все тщетно. Я ничего не понял. Тем более, что мне так хотелось еще поговорить, особенно о том, что с нами произошло там, в принстонском доме Альберта Эйнштейна.

– Ты прекрасно выглядишь, Чикита, – неожиданно для себя самого произнес я, так как, возможно, оставаясь еще под остаточным действием «Расширителя мозга», действительно был удивлен ее красотой.

Клянусь, Чикита поняла меня и залилась краской. «Какого цвета была эта краска?» – может спросить меня какой-нибудь суперподозрительный скептик, живо представив перед собой обезьянью мордочку. Ха-ха! У меня есть на это однозначный готовый ответ: она зарделась. Ее щеки покрылись румянцем. Именно так. И еще, кстати, мне показалось, что волос на ее теле стало меньше, спина распрямилась, да и вообще формы ее тела стали более женственными…

– Поводырь! Я могу задать тебе один вопрос?

– Хоть десять, – отозвался мой наставник, явно радуясь тому, что постепенно и я прихожу в нормальное состояние.

– Правда то, что человек произошел от обезьяны?

– Я так не думаю. Это устаревшая точка зрения.

Чикита нахмурилась и перевела взгляд в мою сторону, ожидая, какой я приведу в защиту нашего с ней потенциального родства веский аргумент.

– Хорошо, а если я докажу тебе, что это так? – не на шутку разошелся я.

– Интересно, каким это образом?

– Если я воспитаю ее на свой лад и превращу в настоящую леди?

Чикита сидела тише-тихого и от удовольствия потирала лапы.

– Вряд ли, это у тебя получится, – усомнился было Поводырь, – хотя, если это поможет тебе обрести самого себя и придаст уверенности – почему бы и нет?!

Шекспировская пауза повисла в пропитанном легким океанским бризом воздухе. В это время каждый думал о своем: Чикита о волшебном превращении невзрачной Золушки в принцессу, я о той новой составляющей, которую привнесла в мою реальность замечательная таблетка «Brain extension»… О чем думал в тот момент величественный и всезнающий Поводырь, было неизвестно…

Моя реальность и без того необычная, дискретная и крайне порой динамичная после медикаментозного вмешательства Поводыря приобрела еще одну пока мало понятную мне вневременную грань. Как я смог переместиться туда в это, казалось бы, чужое и давно уже канувшее в Лету пространство? Что это было – плод моего воображения или параллельный мир? Антипоступательное движение? Прыжок во времени сквозь «кротовую нору»? Чувства мои перемешались. Смятение было полным. У меня возникло столько вопросов, что я вот-вот готов был лопнуть от их количества. Все казалось мне весьма необычным. Обладая чудовищной интуицией, я догадывался, что могу, если и не предсказывать, то хотя бы частично предугадывать будущее. Но это было связано с движением вперед, а никак не в сторону и уж тем более назад!

– Я не понимаю, Поводырь, как это вообще возможно?

– Что именно?

– Встреча с Эйнштейном.

– Так вы все-таки встретились с ним?

– А ты разве не знал?