Странник

Неожиданно я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног. Резко открыл глаза. Передо мной стояла стена мелких, корявых кустов, переплетенных между собой желто-зеленой мохнатой дрянью, отдаленно напоминающей паутину. Не успел я понять, где очутился, как меня окутала влажная и липкая жара, противно зазвенела в ушах мошкара, в нос ударил запах гнили. Я тупо и радостно взирал на все это, пока не почувствовал сырость между ног. Опустил глаза и понял, что медленно, но верно погружаюсь в темно — зеленую жижу болота, только тут до меня дошло, что радоваться мне пока нечему. Снова закрыл глаза, и в тот же миг, картинка развалин, место моего старта, словно сама прыгнула в мое сознание. В следующую секунду я уже стоял на твердой земле. Пошатнулся под тяжестью тела, свисавшего с плеча, но устоял. Губы сами собой раздвинулись в улыбке. Хотел сбросить бандита тут же, но передумал. Что там сувениры! Получите самого короля Зоны в подарочном исполнении! Улыбка стала еще шире. Неплохая шутка! Максу должна понравиться. Вышел из-за обрушенной стены. В лагере никого не было, за исключением Макса, стоявшего на посту. Не успел открыть рот, как дуло автомата уже смотрело прямо мне в грудь. Его глаза, в этот миг, ничем не отличались от черной дырки ствола, такие же злые и беспощадные. Увидев меня, черты лица разгладились, но глаза продолжали смотреть цепко и настороженно.

— Предупреждать нужно, — недовольно буркнул он.

— Подскажи, как? — я весело ухмыльнулся.

Но ответной улыбки не последовало. Что-то опять не так. Где остальные?! Стараясь не делать лишних движений, опустил на землю обмякшее тело Веракруса. Пока выпрямлялся, в проломах стен возникли фигуры командира и взрывника, с автоматами в руках. Это напоминало засаду. И, судя по всему, на меня. "Бред какой-то! Что случилось за это время?!".

Бросил взгляд на командира. Решал, как всегда, он. Встретились взглядами. По его глазам всегда трудно было понять, что у него в душе, но сейчас мне показалось, что в них промелькнула неуверенность. Несколько секунд — и взгляд снова отточен до остроты ножа. Была неуверенность или мне показалось? Чувства обострились до предела. Происходило повторение немой сцены под землей, когда я появился перед ними и объявил о своем даре. Но что происходит сейчас? Тут было что-то другое, но что?! И вдруг меня осенило. Бог мой! В его глазах действительно скользнула неуверенность. И эту ситуацию создал я сам. Какой я идиот! Он дал мне скрыться, отпустив под благовидным предлогом, а я, по простоте душевной, этого просто не понял. Он рисковал, понимая что, отпуская меня, тем самым выпускает джинна из лампы, но как я теперь понимал, жест несвойственный ему, был своего рода благодарностью за их спасенные жизни. Уйду я — так уйду. Удалось бы им выбраться отсюда и добраться до вертолета, он бы списал меня в мертвецы, а невыполненная задача ушла бы в графу невыполненных операций. Все было продумано только в том случае, если я не вернусь, а вот если вернусь…. Видно, пока меня не было, Жано с Максом решали, что делать со мной, да как видно не решили. Эл, понятно, здесь голоса не имел. Он, как командир. К тому же это было не первой моей ошибкой. Ослепленный полученным даром, я совсем забыл о том, какими глазами на меня будут смотреть нормальные, обычные люди. В их глазах я уже не был человеком. Что мне пририсовать, рожки или крылышки, командир с Максом еще не решили, но сделали однозначный вывод, логичный для военных людей: опасен сверх меры. И сейчас три ствола, направленные в мою сторону, дали мне начальное понимание определения "я и они". Я — это "непонятное науке существо", это в лучшем случае, а они — это человечество.

"Какой же я тупой. Ну, я и влип! А главное, по собственной дурости! Надо как-то выкручиваться! Держать руки подальше от оружия и говорить, говорить, говорить. Пошел!".

— Я подарок вам принес, — держа руки на виду, я легким кивком головы указал на лежащее у моих ног неподвижное тело, при этом попытался выдавить из себя улыбку.

— Один подарок на всех. Плохой Дед Мороз, — попробовал острить, далекий от понимания ситуации, взрывник. — Прямо жлоб какой-то. Пожалел подарков для детишек.

Макс и командир промолчали. Я их понимал. Решать им. За себя, за меня, за человечество. Да, у них есть совесть, есть честь, но это для своих, а я опять стал чужаком. Странным, непонятным и необъяснимым. Значит, опасным втройне. Для них решить эту задачу — значит убить. Я это понимал, но даже не сделал попытки "уйти". Хотя, скорее всего, смог бы.

"Не могу я всю жизнь бегать. Не хочу. Не буду, — не успела мысль сформироваться, я уже знал, что принял правильное решение. — Пусть случиться то, что предрешено судьбой. От нее не уйдешь".

Мысли были холодные, четкие, ясные. Решив все для себя, я застыл в ожидании приговора. Решения пришлось ждать недолго.

— Чисто сработал?

В вопросе командира слышалось недовольство, но мне ли обращать на это внимание, ведь он только что отменил смертный приговор. Спросил, значит, останусь жив. Скорее всего.