Странник

Разумеется, все конечно, но раньше об этом не особо любили думать. Воздух, вода, нефть, леса — всего было в достатке. Стоило ли заморачиваться на том, что однажды это может закончиться? А вот теперь, когда горстки выживших получили мир, сузившийся до размеров метро, все мыслилось иначе. Когда раз за разом ты проходишь по одному и тому же туннелю, ловя тусклым светом карманного фонаря свежие трещины, новые отколовшиеся от свода куски, сочащиеся грунтовыми водами стены, трудно не задуматься о том, сколько осталось этому миру.

Впереди в конце туннеля забрезжил тусклый, как едва теплящаяся надежда на будущее, свет близлежащей станции. Бум прибавил шагу.

Но ускориться не вышло: мешал попутчик. Странник то прыгал по шпалам, то шел по рельсам, балансируя руками, как канатоходец. Срываясь, хватал Сергея за плечо, чтобы не упасть.

— Ты не можешь идти нормально? — проворчал Бум.

— Можешь, — прокряхтел Странник, в очередной раз соскочив с рельса.

— Ну так иди нормально.

— Нормально…

— Да где же нормально, если ты мне вот-вот рукав совсем оторвешь?

— Оторвешь.

— Дебил все-таки… — буркнул Сергей себе под нос.

— Дебил дурку? — произнес Странник. — Сам такой, — добавил он вдруг.

— Чего-о? — Маломальский остановился и посветил фонарем в лицо попутчика.

К его удивлению, тот даже не зажмурился.

— Дебил нет. Странник. Дебил зачем? Обидно, — проговорил юродивый.

— Вот даже как? — хмыкнул Сергей. — Интересно все-таки, что у тебя за история? Уж больно быстро ты все схватываешь.

Маломальский снова зашагал по туннелю.

— Не обижайся, Стран Страныч. Это ведь я не со зла.

— Обидно, — повторил идущий следом попутчик.

— Ну ладно, прости. Раз уж ты соображать начал, объясни мне, зачем ты искал того ребенка, а теперь Веру?

— Вера! Мозз! — оживился Странник.

— Вот-вот. Вот именно об этом я и спрашиваю. Что такое мозз?

— Мозз! — повторил попутчик еще громче.

— Да я понял. А что это такое?

— Мозз!!!

Сергей остановился и снова посветил фонарем в лицо попутчика.

— И ты хочешь сказать, что ты не дебил? А? Нет, все-таки можешь обижаться.

* * *

От былого великолепия Серпуховской мало что осталось. Такая судьба постигла все станции, но эту Сергей знал лучше других, ибо жил когда-то недалеко и пользовался ею постоянно. Еще в те времена, когда метро было не всей оставшейся человечеству вселенной, а лишь одной из транспортных артерий большого, перенаселенного людьми города.

Продольной стеклянной трубы, пронзающей центральный зал станции под потолком, давно не было. Пилоны, чем-то отдаленно напоминающие ребра скелета исполинского зверя, давно потеряли свой лоск. Обе посадочные платформы и часть центрального зала были застроены жилищами, сооруженными из деревянных щитов, железных и пластиковых листов, кирпичей и шлакоблоков, и представляли собой довольно пестрое и жалкое зрелище. Для свободного перемещения по станции несколько пилонов не были закрыты постройками, но сохранившийся на них газганский мрамор потускнел и покрылся слоем копоти, жира и грязи.

Пост возле будки дежурного по станции беспрепятственно пропустил двух путников, появившихся из туннеля со стороны Тульской, — документы сталкера делали свое дело, к тому же некоторые из смены поста знали Сергея в лицо. К его попутчику придираться тоже не стали. Ни один режим в метро не хотел портить отношения со сталкерами, зная их солидарность и готовность бойкотировать ту или иную станцию за обиду, причиненную кому-то из их касты. Авторитет сталкеров в подземном мире был высоким: кто, если не они, выйдет на поверхность за всем необходимым для выживания? А Бум к тому же был гражданином Ганзы.

— Давно сменились? — спросил Сергей у старшего.

— Часа два назад. А что? — ответил худощавый боец с немытым лицом и круглыми сварочными очками на лбу. Стекол у очков не было, и носил он их, видимо, просто так, для смеха.

— Никто от нас не приходил?

— С Тульской-то? А что?

— Что за дебильная манера вопросом на вопрос отвечать? — поморщился Маломальский.

— Дебил! — Странник покровительственно улыбнулся и похлопал бойца по плечу.

— Эй, полегче! — огрызнулся тот и зло посмотрел на юродивого.

— Так был кто или нет? — отвлек его сталкер.

— Ну, был. Весь кипеж из-за него.

— А что за кипеж? — напрягся Сергей.

— Паша, хорэ болтать почем зря, — окликнул бойца один из его дружины. — Может, не положено. Пусть с комендантом обсуждает.

— Точно, мужик, — кивнул тот, что в очках. — Ты лучше с комендантом перетри это. Не уполномочены мы. Он там, у перехода на Добрынинскую. — Боец махнул рукой в глубину зала. — Коменданта знаешь? Новикова?

Сергей кивнул.

В конце зала, у трех эскалаторов, ведущих на Добрынинскую, станцию Ганзейского кольца, стояла группа людей, а одна из устроенных в пилонах станции хижин была оцеплена вооруженными мужчинами. У Сергея нехорошо ёкнуло внутри.

— Никита! — окликнул он, узнав в группе людей Новикова.

Лысый человек с нездорово сощуренным левым глазом, смотрящим в одну точку, повернулся и единственным нормальным оком всмотрелся в приближающихся людей с внушительными рюкзаками за спинами.