Странник

Правда, после ванны и перед отходом ко сну разобрал свое имущество, развесил в шкаф и распихал в комод. Потом — вот издержки альтернативной действительности — Настя показала мне шкаф для оружия, во второй спальне, которую она пока то ли как кабинет использовала, то ли как склад нужного и ненужного. В шкафу я обнаружил самозарядный дробовик «бенелли» и карабин FN SCAR триста восьмого калибра — вообще-то серьезное оружие для женщины.

— Это наше, из Грэнби, — пояснила Настя. — Эти два я взяла, когда уходила оттуда, а остальное, что там было, тебе оставила. Ну и пистолет еще прихватила.

— И как тебе из этого стрелялось? — Я достал карабин и покрутил в руках.

— Никак, я ни разу не выстрелила, пока добиралась. Пуганула собак на аэродроме, и все. Разок. А вообще больше на дробовик надеялась — ты же знаешь, что я так себе стрелок.

Это верно, научить ее стрелять хорошо у меня так и не получилось. Ввиду нежелания обучаемой, которая все время находила причины с уроков ускользнуть. В общем, и не учил толком, исправлять это надо, пусть даже прибегая к насилию над свободой личности.

Приложился к черному карабину, прицелился в стену — ну, нормально, удобно, хоть центр тяжести, на мой вкус, и высоковат. Я про такие раньше не слышал, но в этой действительности встречать уже довелось, и отзывы слышал исключительно похвальные. Пригодится, что еще скажешь.

— С пистолетом я напутала, — сказала она, показав мне на лежащий на полке ствол. — Оказался слишком сильным для меня, мне здесь другой выдали. И рука под него у меня слишком маленькая.

— М-да? — немного удивился я, протягивая руку за ним. — Ну да, верно…

Мне пистолет в ладонь лег идеально, но для ее маленькой ладони он точно большим будет. С виду вроде как классический М1911, но не совсем — рукоятка целиком пластиковая, под магазин большой емкости, то есть потолще обычной. И верно, под маленькую, как у Насти, ладонь он не пойдет. Сколько в нем, десять? Двенадцать? Выбросил магазин на ладонь и обнаружил, что никаких дырочек с цифрами на нем нет, как хочешь, так и угадывай.

И при этом видно, что пистолет дорогущий, самый натуральный «кастом», одна почти что зеркальная черная отделка металлических поверхностей чего стоит. На боку затвора гравировка Perfect 10, на боку пластиковой рифленой рукоятки логотип STI. Нет, не знаю такого, не встречал. Зато есть «рельса» под фонари и всякое такое, то есть с претензией на «тактичность» оружие сделано. Двусторонний предохранитель опять же, толстенный ствол — все очень серьезно.

Выбросил патроны на ладонь, посчитал — четырнадцать. А что, это уже серьезно, патрон ведь очень сильный, его когда-то для ФБР разработали да отказались из-за избыточной мощности, до сорокового калибра его подрезали. А это «некастрированный» калибр, оригинальный, из какого медведей стрелять можно. Или тварей Тьмы. И есть несколько коробок патронов к нему… кобура…

— Пусть будет, отличная машинка, — сказал я, присовокупляя к пистолету еще и свой револьвер сорок четвертого. — Носить можно, когда автомата нет с собой.

Если есть, то уже не стану — тяжелый, надоедать будет за день, в кобуре болтаясь.

Выставил в шкаф свое «казенное» оружие, сложил туда же стопками магазины и прочее — и на этом закончил. И пошел наконец спать. Поймав себя на том, что прихватил в спальню свой дробовик, тот самый, что в Дакоте взял трофеем. Уже на рефлексе. Такие вот здесь рефлексы вырабатываются. И пусть он в спальне всегда и живет, заряженный, с патроном в стволе и с дополнительными патронами в пластиковом «сайд-сэддле» — держателе сбоку на ствольной коробке.

Зато следующее утро… утро было замечательным, с поднимающимся солнцем в окно, с птицами и с видом на озеро. Невероятным видом — серо-голубая вода с мелкой рябью волны, зеленые полоски леса по ее краям, а воздух в открытое окно… обалденный. Даже решетка вида не портила.

Не выдержал, переоделся в треники и побежал вдоль озера, улыбаясь таким же встречным бегунам и здороваясь. Нормальная человеческая жизнь, самая настоящая! Боже, счастье-то какое!

Затем был горячий душ, запах шампуня, большое махровое полотенце, потом завтрак в светлой просторной кухне… благодать, в общем. За завтраком Настя стала уже деловой донельзя, заговорила о делах:

— Я уже начала учить летать. — Она взяла тост из подставки и начала намазывать его маслом. — И говорят, что здесь работать и останусь. Это правда, что тебя все же перевели?

— Правда, вчера вечером подтвердили. — Я даже удостоверил честность своих слов пионерским салютом. — Меня и еще тех бойцов, которых я отобрал.

— Тогда нормально. А что будешь делать? Нет, не вообще, — она жестом прервала меня и уточнила: — А вот сегодня, например. Завтра там. У тебя же пока выходные.

Ну да. Что-то малость озадачила она меня. Я как-то пока не думал. А ведь вправду выходные, даже эдакий мини-отпуск. Вольный бы человек в загул ушел, но я семейный, мне нельзя. Надо думать, однако. Да и как-то сомневаюсь я насчет того, что выходные получатся.