Странник

— Я не игрушка, — гневно произнес он. — И я не какая-то большая обезьяна, я человек. Я мужчина!

Тигрица блеснула зубами в улыбке, усы задвигались на ее фиолетовых щеках, а черные зрачки уменьшились до точек, и, целясь фиолетово-серой лапой прямо в сердце Пола, она крикнула:

— Паф!

Через мгновение Пол с грустью рассмеялся.

— Ну хорошо, — вздохнул он. — Коль скоро я для тебя существо низшего порядка, то загляни в мои мысли и скажи, что со мной происходит. Почему все так перепуталось?

Ее зрачки расширились, принимая форму звездочек — черных, блестящих звезд на фоне фиолетового неба.

— Но, Пол, — серьезно произнесла она. — С тех пор как ты вынудил меня относиться к тебе как к разумному существу, примитивному, но все же разумному, с собственным внутренним миром, мне все трудней проникать в твои мысли. Дело не только в твоем согласии. Я, правда, провела определенные исследования, и, если хочешь, я могу сказать, что я о тебе думаю.

Он кивнул и усмехнулся.

— Давай.

— Ты сердишься на меня, Пол, что я отношусь к тебе, как к игрушке, но и ты подобным образом относишься к окружающим тебя людям. Ты держишься на обочине, снисходительно наблюдая за их безумствами. Ты заботишься только о тех, кого любишь, ты охраняешь их и служишь им. Марго, Дону, своей матери и еще нескольким лицам. Ты льстишь им, ожидая чего-то взамен. Ты считаешь, что это дружба, но в действительности это Этоизм и расчетливость. Уважающая себя кошка никогда не поступила бы так по отношению к своим котятам.

— Ты слишком часто наблюдаешь за собой с расстояния, — говорила она. — Ты превращаешься в наблюдателя, за которым, в свою очередь, наблюдает следующий наблюдатель, а за тем — еще один, и так далее. Смотри!

Окна превратились в зеркала. Тигрица вытянула лапу, каким-то образом отделяя шесть отражений от остальных.

— Видишь? — шепнула она. — Каждое отражение наблюдает за тем, что находится напротив. Да, я знаю, все разумные существа наблюдают за собой с расстояния. Но ты, Пол, живешь в своих зеркальных отражениях. Нужно жить вне зеркала, и только тогда можно обрести отвагу. Нельзя превращаться в собственного наблюдателя из зеркала. Смотри, чтобы ты не стал наблюдателем номер шесть.

Кроме того, тебе кажется, что другие наблюдают за тобой так, как твои отражения. Ты отодвигаешься от них, а потом их критикуешь. Но они за тобой не наблюдают. У них есть свои зеркальные наблюдатели, которые наблюдают только за ними. Чтобы любить других, нужно прежде всего любить себя.

Еще одно, — добавила она после некоторого раздумья. — Твой рефлекс борьбы слаб. Это же относится и к сексу. Ты обладаешь в этих областях очень маленьким опытом. Вот и все.

— Ты права, — тихо пробормотал он. — Я стараюсь измениться, но..

— Хватит думать только о себе. Смотри! Один из наших кораблей спас ваш город!

Потолок и пол снова стали прозрачными. Тарелка резко опустилась над темными ответвлениями, сливающимися со светлой шахматной доской, из середины которой бежали в сторону округлого коричневого обруча грязно-коричневые кольца. Высоко над этими кольцами висела фиолетово-золотая летающая тарелка, которая, судя по тучам, отделяющим ее от тарелки Тигрицы, должна была быть огромной.

Они приблизились к шахматной доске, и оказалось, что это город, а квадраты — это дома.

Грязно-коричневые кольца создавались смешанной с илом водой, откачиваемой из города.

Пол узнал огромные здания фирмы «Электросила», которые он видел на фотографиях, узнал институт Энергетики, зелено-голубой театр имени Кирова и Зимний Дворец. Ответвления образовывала дельта Невы, а город был Ленинград.

— Видишь? Мы спасаем ваши любимые города, — сказала Тигрица, довольная собой. — Двигатель разгона с большой тарелки оттягивает только воду. Очень остроумное устройство…

Неожиданно они повисли так низко над городом, что Пол увидел мощенные булыжниками улицы, сточные канавы, заполненные грязью и распростертые на земле, покрытые илом, синие тела женщины и девочки. Через мгновение их уже залила низкая коричневая волна: из грязной пены вынырнуло мертвое серое плечо и синее бородатое лицо.

— Спасаете? — с возмущением спросил он. — Может быть… Но прежде вы убили миллионы людей! И я вовсе не уверен, что ужаснее — ваша помощь или катастрофа!! Тигрица, как вы могли уничтожить нашу планету только ради того, чтобы добыть топливо? Что вас так перепугало?

— Не касайся этой темы, Пол! — прошипела Тигрица.

Ричард Хиллери быстро хромал вперед — невидимая точка на атласе, рассматриваемом Полом, и одновременно живой, испуганный человек. Пот тек ручьями, солнце светило прямо в глаза. Он тяжело дышал и при каждом шаге морщился от боли.

Словно скоростная машина на автостраде, он опередил одну группу пешеходов, но еще не добрался до группы впереди, если таковая вообще существовала. Последний дорожный знак, мимо которого он прошел, указывал дорогу к ближайшему городку, который совершенно уместно, как думал Ричард, назывался Маленькая Резня.

Прищурив глаза, он увидел, что в нескольких сотнях метров далее дорога начинает идти по высокому, поросшему деревьями холму.