Странник

— Я начал ходить на такие собрания, потому что проводил социологические исследования, — доверился ей Хантер. — Я встречал там разных людей, ненормальных фанатиков, таких, как Чарли Фулби, и трезвомыслящих, таких, как Рама Джоан, а также совершенно обычных людей, каких можно встретить на каждом шагу. Я поставил себе цель исследовать определенное общественное явление и написать несколько статей. Но через определенное время сам втянулся.

— Почему? — поинтересовалась Марго, прижимая к себе кошку. Ей было холодно без куртки, а Мяу грела ее, словно бутылка с горячей водой. — Эти интересы, доктор Хантер, так же, как и ваша борода, должны были доказать, что вы современны и отличаетесь от других?

— Я хотел, чтобы вы называли меня по имени. Нет, я так не считаю. Хотя немалую роль тут сыграла, наверное, кичливость. — Он погладил рукой бороду. — Просто я встретил людей, которые чем-то увлекались и делали что-то совершенно бескорыстна Это неслыханная редкость в нашем материалистическом, Этоистичном мире, в котором в счет идут только деньги и положение в обществе. Я увлекся этим настолько, что захотел внести свой вклад в общее дело — какие-то доклады, дискуссии, и все прочее. Теперь я подхожу ко всему этому с таким же увлечением, как и Брехт, который зарабатывает на жизнь, продавая пианино, дошел в этом до совершенства — чтобы иметь возможность посвящать остальное время летающим тарелкам и женщинам.

— Брехт холостяк, а вы, кажется, говорили, что у вас есть семья? — несколько иронично напомнила ему девушка.

— Да. — признался с некоторым нежеланием Хантер. — В Портленде осталась миссис Хантер и двое мальчиков, которые придерживаются мнения, что их папочка решительно чересчур много времени проводит среди фанатиков летающих тарелок. А отсюда — пишет слишком мало научных статей и совсем забросил карьеру.

Он хотел добавить, что они теперь наверняка не спят и думают, почему папочки нет дома, когда небо преобразилось, а летающие тарелки перестали быть фикцией, но заметил, что они дошли до забитого досками пляжного домика. Он увидел все еще горящую зеленую лампу, а рядом с ней столик с небольшим конвертом, в котором находились программки, пустые кресла, выстроившиеся рядами… Получит ли когда-либо Додд деньги, которые он отдал в залог, беря эти кресла в похоронном бюро, которое содержали в Окснарде поляки? Он увидел также плащ, который где-то забыл, а под ним — картонные коробки, брошенные во время всеобщей спешки. Неподалеку стоял воткнутый в песок сложенный зонтик, который служил частью примитивной астролябии, когда Брехт впервые исследовал движение Странника.

Видя все это на фоне забрызганного огоньками фиолетово-желтого цвета Тихого океана, Хантер почувствовал неожиданный прилив радости и облегчения от того, что понял, почему они, принужденные к странствию по вине лавины и отогнанные от ворот убежища офицером-службистом, вернулись на это места.

Просто это место было для них домом — здесь они сидели вместе, здесь они стали свидетелями изменений, которые произошли на небе. Каждый в глубине души чувствовал, что, быть может, это его последний дом.

Ванда, худая женщина и Гарри Макхит медленно направились к коробкам.

Войтович и Додд опустили на песок кровать с Рагнароком, полуприкрытым курткой Марго.

Войтович осмотрелся, потом, указывая на зонтик, решительно сказал:

— Это, пожалуй, самое подходящее места Вы не имеете ничего против? — он адресовал вопрос Брехту, который всю дорогу от Вандерберга шел в молчании рядом с Доддом.

— Нет, это для меня большая честь, — хрипло ответил тот.

Они перенесли кровать, и Брехт вытащил зонтик из песка. Из-под матраса Войтович вытащил лопату и начал копать могилу.

— Ничего странного, что меня всю дорогу что-то кололо! — крикнула с террасы Ванда при виде лопаты.

Войтович прервал работу.

— Вы должны быть благодарны, — крикнул он, — за дармовую езду во время вашего так называемого сердечного приступа.

— Я хорошо знаю, когда у меня бывает сердечный приступ! — ответила со злостью женщина. — И хорошо знаю, когда он у меня проходит!

— Пусть будет так! — бросил Войтович через плечо и снова начал копать.

Песок тихо скрипел под лопатой. Худая женщина и Макхит вытирали кружки от песка и ставили их на стол. Остальные смотрели на Луну, появляющуюся из-за Странника, который, слегка склоняясь на бок, плыл над океаном.

Луна приняла форму придавленного конуса На ее диске вместо гладких контуров «морей» были видны едва зачетные линии, которые иногда отражали цветной свет Странника. Вид был отталкивающим, он наводил на мысль о коконах с яйцами паука.

«Белая Дева, оплодотворенная Испаном, — подумал Дылда, — возрождается в муках. Как мне это раньше не приходило в голову?»

— Ее жених на Луне, правда? — шепнула Рама Джоан Полу. — Так что теперь вы можете считать ее своей девушкой. Я думаю, что на это есть все основания.

Войтович выпрямился.

— Глубже копать нельзя, — охрипшим голосом обратился он к Додду, — потому что можно докопаться до воды.