Странник. Американская рулетка СИ

– Ну, а как вы настроены сегодня? – поинтересовался я и похвалил сам себя за сообразительность. По крайней мере, есть шанс выяснить, как далеко мы направляемся. Но Настя только мило улыбнулась и ответила, что когда она летает по служебной надобности, то это совсем другое: тут не приходится выбирать... ну, сами понимаете. Не меняя тона, она снова стала рассказывать про Париж, и мне стало ясно, что это не я ее пытаюсь разговорить, а она меня. Есть такой старый фокус: непринужденно болтая, ты стараешься раскрыть собеседника, заставить его рассказать о себе... Да, с этой девочкой нужно держать ухо востро! Впрочем, много лет я именно так себя и веду. Только на этот раз я оказался в чуть более странной и непредсказуемой ситуации, чем обычно. Я снова отвернулся к окну.

Лимузин нырнул в длинный туннель и вынырнул уже в другом штате. Кажется, где-то здесь находится один из международных аэропортов. Но вместо того, чтобы выехать на скоростное шоссе, мы свернули на полупустую дорогу, сделали несколько поворотов, и я окончательно потерял представление о том, где мы находимся. Потом мы проехали мимо огромного огороженного пустыря. Только увидев вдали несколько легких самолетиков, я сообразил, что мы прибыли на частный аэродром. Машина выскочила прямо на летное поле и вскоре остановилась у маленького реактивного самолета. Где-то невдалеке торчала бело-красная башня наземного управления, а рядом с ней присел на коротких лапах большой, раскрашенный словно индейский вождь грузовой вертолет. Я чуть замешкался перед трапом, пытаясь сообразить, следует ли мне пропустить Настю вперед. Но, оглянувшись, увидел, что она все еще стоит у лимузина.

– Вы хотите, чтобы я летела с вами? – спросила она, и ее лицо в этот момент показалось мне растерянным. Похоже, лететь со мной она не намеревалась. Или, может быть, она действительно не любит самолеты? Но зачем мне, спрашивается, секретарь, в обязанности которого входит только проводить меня в аэропорт? Я кивнул в ответ, понимая, что нарушаю какие-то неведомые мне планы. Настя пожала плечами, достала из машины свое пальто и сумочку и стала подниматься по трапу.

Внутренность самолета если чем-то и отличалась от салона лимузина, так это величиной: чуть шире диваны, чуть больше столик. Я пожал руку мужчине в летной форме, который приветствовал нас на борту – по всей видимости, командиру этой железяки. Не успели мы сесть, как самолет загудел и затрясся. Настя, не глядя, накрыла мою руку своей мягкой ладошкой.

– Спасибо, Иван, – стараясь перекричать вопли двигателей, Настя говорила мне почти в самое ухо – то самое, которое я обещал себе держать востро. Но вместо этого вдруг почувствовал странное тепло. – Спасибо вам... Почему-то я была уверена, что вы оставите меня здесь. Все-таки славно встретить земляка так далеко от дома…

Самолет, дрожа словно от нетерпения, мчался по взлетной полосе. Мрачно кивнув Насте, я углубился в изучение собственных ощущений. Я и сам не понимал, что разволновало меня больше – взлет этой проклятой железяки или прикосновение женской руки. Стоило нам оторваться от земли, как Настя встала и принесла из бара два бокала.

– Заметила, что вы пили, когда я вошла. Это тот же самый коньяк. Хорошо помогает перенести полет, не правда ли?

Сама она свой бокал лишь пригубила и, взглянув на кейс, который я поставил рядом со столиком, спросила, буду ли я просматривать бумаги. В этом случае она – просто чтобы не мешать – пересядет подальше. Разумеется, добавила она, в нашем распоряжении компьютер с доступом к интернету и вообще все необходимое для работы. Тут ожили динамики, и командир доложил нам, что полет будет продолжаться два часа двадцать минут на высоте... Дальше я слушать не стал, просто подвинул к себе кейс и после минутного колебания откинул крышку, быстро вытащил папку и захлопнул чемоданчик. Возможно, эти бумаги, вернее, содержащаяся в них информация поможет мне понять, что происходит. Еще раз покосившись на примостившуюся наискосок от меня девушку, я раскрыл папку.