Странник и Шалопай

После таких потерь Надеждин понимал, что в мире ничего нового нет и быть не может. Всё уже где–то было и есть. Если здесь и появляется что–то новое, то где–то это уже давно забытое и старое. И с женщинами всё в точности так же. Кто–то и до него пытался делать то же самое. Так же пытался тянуть женщину на самый вверх, но иссяк, надорвался, и обозвав её «курицей и дурой», ушёл в пустынь, в лес, и ещё чёрт знает куда, лишь бы от неё подальше. Стремление тащить бедную «Дюймовочку» наверх сохраняется, пока в тебе самом кипят страсти и чувства.

И всё–таки где–то глубоко в душе Надеждина жила уверенность, что женщина может быть другом, что она может быть очень мудрой, и что возможно именно новая влюблённость Надеждина станет его большой любовью, так как будет в состоянии понять, чего он от неё хочет. А поняв, она, благодарная, скажет Надеждину: «А давай пойдём вместе. Пойдём не за новым кухонным столом в магазин, а пошагаем к звёздам. Давай удвоим наши силы».

Но пока таких женщин Надеждин не знал. Даже самые юные уже были безнадёжно испорчены родителями, подругами и другими существами.

И вот теперь, лёжа под елью, в осеннем промозглом лесу, Надеждин понял, что он «приплыл». И что, видимо, (он оставлял ещё себе надежду) ему не повезло в этой жизни точно так же, как и многим другим до него. Он был абсолютно пуст. Он не нашёл свою вторую половинку.

— Наверное, здесь не обходится без слуг Дьявола, — думал Надеждин. Ведь кто–то же подводил всех этих дур к нему, кто–то взрывал его чувства, чтобы потом порадоваться и поплясать на их обломках.

Он был абсолютно пуст. Он не нашёл свою половину.

Надеждин тяжёло встал и бормоча себе под нос: «Эх Муза, Муза, где же ты была…», — пошёл из леса в город.

Глава сорок третья Законы Космоса

1. С помощью букв, цифр, запахов, звуков, мыслей, слов можно изменить направление психической энергии из тонкого мира в физический мир. Направление из тонкого мира в физический — по часовой стрелке. Из физического в тонкий — против часовой стрелки, если смотреть из Огненного мира на физический, т. е. сверху вниз. Эти Законы даны взглядом Сверху, изнутри!

2. Бесконечность развития материи заложена в любой точке пространства.

Надеждин шёл то по железнодорожным шпалам, то по рельсам, с трудом сохраняя равновесие. До города было километров десять. Можно было ехать на электричке, на автобусе и даже на такси. Но Надеждину было плохо. Дома его никто не ждал. Его вообще, никто нигде не ждал. На родной земле он уже давно жил вне времени и пространства, без семьи и без родины. Это его вполне устраивало, но сегодня он был в депрессии.

По пути в город Надеждин зашёл в сельмаг. В магазине он купил пол–литра водки, две большие луковицы и булку «Здоровье». И теперь, шагая по шпалам, он пил водку, закусывая её луком и хлебом. Сделав очередной глоток, он вставал на рельсы и проверял, достаточно ли пьян, чтобы не свалиться с них.

Монотонность шпал и бесконечность рельс делали своё дело — они успокаивали Надеждина. А мчавшиеся мимо электрички и железнодорожные составы приветствовали его долгими гудками, обдавали ветром и запахом железа вперемежку с машинным маслом. Этот грохот, дрожь земли и запах возвращали городского жителя к жизни.

Наконец, Надеждин достиг того блаженного состояния, когда рельсы стали слишком узкими, чтобы на них можно было стоять, а шпалы слишком выпирали из земли, чтобы не запинаться об них.

Интуиция подсказывала Надеждину, что следующий приветственный гудок тепловоза может стать для него прощальным. Он ещё помнил, что ему было плохо, но в его голове наступило полное затмение, и он напрочь забыл причину своей депрессии. Он даже начал напевать какую–то песенку о водке, железной дороге и встречах на ней. Водка закончилась, но с железной дорогой Надеждин расставаться не хотел. Как былинный богатырь Илья Муромец, он приложил ухо к рельсу, чтобы услышать, что по нему мчится. На счастье Надеждина сталь молчала. Надеждин начал «моститься» головой на рельсе и засыпать. Но его тело, абсолютно не желая такого вот конца, упёрлось руками и ногами в рельс и оттолкнувшись, от него, кубарем скатилось с насыпи вниз. И без того пьяный Надеждин, скатившись вниз и полностью утратив ориентацию, был абсолютно счастлив. В блаженном состоянии он пополз туда, куда было проще, вниз к кустам. В кустах, как партизан в засаде, он и задремал.

Проснулся он в сумерках от холода. Дрожь била Надеждина так, что он прижался нижней челюстью к земле, чтобы не стучали зубы. Вставать Надеждину не хотелось. Дрожали руки и ноги, они занемели от холода и слушаться не хотели. Но, голова была абсолютно ясной. Она благодарила сельмаг за хорошую водку и была удивлена этому факту. Голова хотела домой, в горячую ванну. Надеждин несколько раз отжался от земли и почувствовал руки. Потом он несколько раз согнул ноги. Потом долго тёр лицо и уши руками. Зубы перестали стучать.