Странник по прозвищу Скиф

— Не поминай Творца всуе, не то загремишь в Туман Разложения! — рыкнул Скиф. — Властительный прямо из Тихих Коридоров, а потому нуждается в отдыхе и заботе! Велел отвести себя в токад… в токад, говорю!

Он стиснул ребра пленника, и тот покорно откликнулся:

— В токад…

Оба сегани склонили головы в блестящих касках, разом прошелестев:

— Воля властительного…

— Властительный не хочет, чтоб его беспокоили, — сказал Скиф. — Когда мы уйдем, пусть врата будут закрыты.

— Мы не оринхо, не иркозы и не тавалы, собрат. Как мы можем затворить двери в тайо?

«Осечка, — подумал Скиф, твердой рукой направляя темноволосого к мерцающему изумрудному пологу. — Не болтай лишнего, — напомнил он себе, — меньше слов, меньше вопросов». Однако в двух шагах от врат он обернулся и произнес:

— Конечно. Я имел в виду, что властительный сам закроет дверь с другой стороны. А вы, собратья, бдите! И чтоб мышь не проскользнула!

Зеленая завеса разорвалась и вновь сомкнулась за ним. Со вздохом облегчения Скиф свалил добычу на ближайший ковер-самолет и обернулся: Сарагоса, Джамаль и Сийя глядели на него во все глаза. Каждый приветствовал его по-своему: Сийя нежно улыбнулась, Джамаль, разглядев одежду пленника, одобрительно кивнул, а Пал Нилыч, хмуря брови, поинтересовался:

— Что ж ублюдок этот на ногах не стоит, э? Опять горло перебито или шея сломана? Тебя, парень, только за медведями посылать!

— «Язык» доставлен в целости и сохранности, — отрапортовал Скиф. — А на ногах не стоит после сеанса обучения. Взят прямо в Тихих Коридорах!

— Где? В клинике для малокровных, что ли? — Сарагоса, все еще хмурясь, уставился в бледное лицо пленника. — Ты у нас, сержант, любишь порядок, вот и докладывай все по порядку. С самого начала!

Скиф доложил — о Центральной Спирали и узорчатых коридорах, что вели к обителям иркоза, садра и оринхо, о галереях в стенах кратеров, об изваяниях — или все-таки скалах? — напоминавших десятки обличий Воплотившихся, о золотой паутине, сверкавшей в глубине нефритовых арок, о Тихих Коридорах и нишах со шлемами, о существах, что лежали там, мучительно впитывая мудрость Сархата. Когда он описывал экраны и странные символы, возникавшие в их блеклой голубизне, Сарагоса сделал знак остановиться и принялся выспрашивать подробности; потом чертыхнулся и пробормотал: «Решетка! Дьявол, неужели Решетка?» Вид у него при этом был озадаченный.

Рассказ Скифа еще не успел закончиться, когда Джамаль, пристально следивший за пленником, махнул рукой.

— Нилыч, генацвале, хватит парня терзать. Гость наш в себя приходит.

— С чего ты взял? — Сарагоса резко повернулся к темноволосому. — На мой взгляд, он еще не отошел. Смотри — бледен, лоб в испарине и язык не ворочается… Что я у такого могу выспросить?

— Говорю тебе, упрямый ишак, он скоро очнется! — повторил Джамаль. — Я чувствую… чувствую, понимаешь? — Звездный странник коснулся виска и, посмотрев на Скифа, покачал головой. — И еще я чувствую, что хлопот мы с ним не оберемся. Это не тавал-Посредник, обокравший бедного Зурабчика! Это зверь посерьезнее! Взгляни, как лицо каменеет! И глаза, глаза!..

Скиф передернул плечами.

— А ты что думал? Генерал он и есть генерал! Лицо каменное, взгляд орлиный!

— Последить за ним? — спросила Сийя, до половины вытягивая меч. — Или связать?

— Вязать, я думаю, не стоит, а последить — последи, — распорядился Сарагоса. — Только, девонька, рубить да колоть не надо, ублюдок этот — дорогой товар… Ежели что, бей плашмя! — Пал Нилыч, грозно насупив брови и стиснув кулаки, уставился на пленника. — Ну, сейчас я с ним разберусь, — будто бы про себя пробормотал он, — разберусь… не погляжу, что морда каменная и взор орлиный…

— Погоди, дорогой, — Джамаль, взяв Сарагосу под руку, попытался оттащить его от темноволосого. — Погоди, есть у меня мысль получше. Тот, в красном, которого я видел, на деревья любовался… Пусть и этот полюбуется! Посадим его туда, — он махнул в сторону внутренней галереи и хрустальных окон, — и поглядим, что будет.

— А что будет? — с кривой усмешкой переспросил Сарагоса. — Я тебе скажу, князь! Отдышится эта погань да нырнет в ближайшее окошко — только его и видели!

— Не думаю, — звездный странник неторопливо огладил бородку. — Не думаю, дорогой! Что-то с ними там происходит… там, поддеревьями… что-то странное… Перворожденные в пляски пускаются, а эти, Воплотившиеся, вроде бы… хмм… — он забрал бороду в кулак, дернул ее, словно собираясь вырвать с корнем, и произнес: — Вах, давай-ка рискнем, Нилыч! Если он удерет, так за другим я пойду.

Возможно, последний довод убедил Сарагосу; разгладив брови, он покосился на Скифа и Сийю, застывшую с обнаженным клинком, и кивнул.

— Ладно! Ты, князь, с Телга прилетел, человек опытный, тебе виднее… Попробуем сделать, как ты сказал. Пусть Скиф затащит ублюдка под дерево, заодно и листик сорвет, ну а мы…

Сийя дернулась, а Джамаль торопливо произнес:

— Я сам затащу, Нилыч, мне эти запахи не так опасны. А вы постойте здесь. Вот только дверь…