Странник поневоле

– Понимаю, понимаю, – усмехнулся Богдан. – Только сейчас подумал вот о чём: не будет ли стоить мне головы передача предложения князю? Что если я ему передам письмо, а он не примет ваших условий и прикажет отрубить голову гонцу, то есть мне? Не хотелось бы, знаете ли!

– Князь Болеслав – умный политик. Даже если он не примет наших условий, не приведи Господь, он всё равно, скорее всего, соблюдёт приличия и учтиво пошлёт ответ его величеству. Правда, в таком случае, о попытке переговоров, как я уже говорил, станет известно в Астерии, и нам придётся валить всё на вас и беднягу Бафомета.

– Бедняге Бафомету уже всё равно, а вот мне – не совсем, – пробормотал Богдан. – Да уж, во всех краях и пространствах политика – грязная вещь.

– Что вы имеете в виду? – чуть склонил голову Тассилон.

– Да то, что везде в политике сложно – что у вас, что в моём мире, на земле ваших предков, – криво улыбнулся Богдан. – Но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Хорошо, ну а дальше что? Врата, которые мне нужны, находятся в Святославии. Согласитесь, не вполне резонно будет оттуда уезжать.

Говоря так, Богдан, разумеется, лгал, но, понимая, что его явно используют в каких-то интригах, и сам не собирался раскрывать все карты. Зачем Тассилону, если он не стал добрым попутчиком и помощником, знать, что «врата» на другую грань есть совсем близко?

Впрочем, сейчас Богдан уже несколько пересмотрел план, возникший у него в момент, когда барон начал излагать идею установления контакта с князем Святославским. Юноше очень хотелось совершить путешествие по этой грани, особенно если ему дадут в провожатые пусть небольшой, но хорошо вооружённый и подготовленный отряд. Это совсем не то, что странствовать одному.

Но самое главное, в Святославии как раз располагалась точка, ведущая прямо во дворец. Одному добираться туда слишком опасно, но с отрядом хороших воинов – почему бы не рискнуть проложить прямую дорогу к цели?

– Я вынужден просить вас сделать именно так, – ответил Тассилон. – После выполнения миссии и доставки ответа князя его величеству я обещаю, что вам снова выделят отряд, который сопроводит вас до «врат», клянусь рыцарской честью!

– Надеюсь, про «врата»… – начал Богдан.

– О них не узнает никто! – пообещал барон.

Неожиданным движением он вырвал из ножен меч, и Богдан невольно дернулся к оружию. Но Тассилон всего лишь поцеловал клинок и повторил: «Клянусь!», после чего вернул меч в ножны.

– Как я уже сказал вам, – продолжал он, – даже его величество в такие подробности мы посвящать не станем. Хотя у нас с ним весьма доверительные отношения, но эти сведения, узнай их король, вполне могут стать достоянием ещё нескольких людей, а сами понимаете, в этом случае уже трудно хранить секреты.

– Увы, – покачал головой Богдан, – что знают двое…

– Прошу прощения?

– У меня на родине есть такая поговорка: что знают двое, знает и свинья.

Тассилон засмеялся:

– Отлично сказано! В нашем случае, будем считать, что это знаем мы двое, больше пока не будет знать ни одна свинья.

– Хорошо бы, – кивнул Богдан. – Если нас не считать свиньями.

– Это зависит только от нас, – вполне серьёзно подчеркнул барон. – Давайте обсудим детали вашего поведения при дворе, а потом, думаю, вам стоит лечь спать, чтобы утром быть свежим и полным сил.

Глава 15

После столь насыщенного разговора, несмотря на усталость, состояние настороженности не покидало Богдана полностью, и утром он проснулся рано. Часы, установленные приблизительно на местное время по солнцу, показывали половину восьмого. Всё тело ломило с непривычки к езде верхом, хотя он уже напутешествовался к этому времени изрядно и никак не мог называться изнеженным городским жителем.

Единственным облегчением оказалось то, что мазь, принесённая вечером слугой Тассилона, возымела прекрасное действие: ягодицы почти не саднило, и даже можно было уже вполне сносно сидеть. То ли снадобье было действительно настолько эффективным, то ли на Планете Граней сказывались какие-то особенности местных условий. Вообще, Богдан уже заметил, что небольшие царапины и синяки заживали здесь куда быстрее, чем на Земле, а серьёзных ран он, к счастью, пока не получал и очень надеялся, что сумеет их избежать.

Богдан отодвинул задвижку и попробовал открыть дверь. Выяснилось, что он по-прежнему находился взаперти. Один из воинов, дежуривший у двери, принёс свежей воды для утреннего туалета и обещал доложить барону Тассилону, правда, предупредив, что пока ещё рановато.

Богдан умылся, пригладил волосы, посматривая в серебряное зеркало, после чего погрыз остатки вчерашнего ужина, попил кисловатого винца и стал в который раз гадать, как же могут развернуться события.