Странник в Закулисье

Так оно и случилось – в списке сотрудников министерства Сеня обнаружил фамилию Левинсон. О какой-то конкретной услуге с ним ещё рано говорить, однако, коль скоро Левинсон дослужился до поста министра, есть некий шанс. Уже тогда у Сени появилась догадка, что резкий взлёт в карьере произошёл явно неспроста. Не исключено, что во время допроса Левинсон сдал всех и вся – и о Сене с Хэмом рассказал, что знал, и о той самой «нелегальной оппозиции». Вопрос лишь в том, добровольно рассказал или под действием большой дозы мегакактуса.

До Закулисья добирались поодиночке, чтобы не привлекать к себе внимания. Но вот все оказались в каком-то загородном доме – Эдик заранее позаботился о жилье. К этому времени ситуация стала более понятной – успели собрать подробные сведения о том, что здесь происходит. И начался «совет в Филях», на котором со вступительным словом выступил Сеня:

– Итак, расскажу о диспозиции, сложившейся на данный момент. Со времён прежнего триумвирата ничего не изменилось, по-прежнему власти травят людей соком мегакактуса, добиваясь послушания. Наша задача состоит в том, чтобы перевернуть здесь всё с ног на голову, то есть дать закулисцам свободу, а власть заставить подчиниться нам. Тогда мы сможем установить демократический режим правления.

Тут Эдик вскочил с места:

– Ну что ты такое говоришь? Где ты видел демократию? Везде диктатура в той или иной форме – либо властвуют лицемерные политики, дурача население, либо это «жирные коты», которым наплевать на интересы униженных и оскорблённых.

– Ну а ты за что готов сражаться?

– За народный социализм!

– Это ещё что? – удивился Сеня, поскольку раньше о таком не слыхивал.

– Я вижу, ты в политике слабо разбираешься, поэтому поясню. Ещё в начале прошлого столетия была в России такая партия, объединявшая городских интеллигентов. Они намерены были строить социализм, не прибегая к террору, на том и погорели. У нас другая программа, поскольку и ситуация сейчас в корне изменилась. Мы хотим привести к власти честных, образованных людей, которые бы обнулили олигархов, пересмотрели итоги грабительской приватизации, покончив с людоедским капитализмом.

– И как же вы это собираетесь сделать?

– Если надо будет, то с помощью оружия. Но, Сеня, дело ведь не в этом! Как бы ни называли новую систему управления страной, народ никогда не будет править. Это фикция, обман!

Сеня понял, что разговор ушёл куда-то в сторону. Ещё не хватало устроить тут дискуссию на целую неделю!

– Ладно, беру свои слова обратно. Демократию зря упомянул. Ты прав, поскольку дело и впрямь совсем не в этом. Ну а что касается методов борьбы, то вместо базук и автоматов хочу вам предложить нечто куда более современное. Сене я уже об этом сообщил, а сейчас расскажу более подробно…

В итоге решили так: «бойцы» из команды Эдика следят за Левинсоном, хакер копается в его компьютере, а Сеня с Эдиком будут анализировать поступающую информацию…

Левинсона «взяли», когда, отпустив охрану, он отправился навестить свою любовницу. Скрутили в подъезде, завязали глаза и вывели через чёрный ход, где ждала машина – «бойцы» и об этом позаботились.

И вот сидят за столом друг против друга Сеня и Левинсон. Впрочем, друг или враг – это покажет время. Сеня смотрит своему визави в глаза, ну а тот, похоже, ещё не пришёл в себя – озирается по сторонам, пытаясь догадаться, где же он находится.

– Ну что, Лёша, поговорим?

Тот растерянно кивнул, и Сеня начал допрос:

– Тогда скажи мне, за какие заслуги тебя назначили министром.

В глазах Левинсона искреннее удивление:

– Разве вы не знали? Так ведь сын Свистухина женат на моей Эллочке.

Тут Сеня стукнул кулаком по столу:

– Лёша, не надо врать! Этот брак зарегистрирован совсем недавно.

Левинсон отбивался так, как мог:

– Но они познакомились ещё года два назад. Даже если бы не были знакомы, я не вижу здесь никакого криминала. Ну назначили министром, значит, этого поста достоин.

– Не смеши! Первый раз слышу, чтобы один из руководителей страны согласился на брак своей дочери с преступником. Ты же сидел в одной камере со мной.

– Я не преступник! – вскричал Левинсон. – С меня сняли все обвинения, потому что мне не в чем признаваться.

– Даже в том, что ты выдал мне государственную тайну, рассказав про эту дрянь под названием мегакактус? Вспомни, ты ещё упомянул «Мегакактусное пиво». Я пробовал. Должен признаться, редкостное пойло!

Левинсон молчал. Беззвучно шевелил губами, вертел головой – видимо, это помогало ему собраться с мыслями. Наконец, созрел:

– Тут дело вот в чём. Мой будущий зять тогда занимал пост заместителя начальника тюрьмы. Когда меня привели на допрос, он приказал всем уйти и предложил во всём признаться ради дочери, чтобы не калечить ей жизнь. Ну я и выложил всё, что знал, – Левинсон развёл руками и затем спросил: – А вы бы как поступили на моём месте?

Пришла пора задуматься Сене. Детей у него не было, так что представить себе ощущения отца в описанной Левинсоном ситуации было очень трудно. Но беспокоило его совсем не то: можно ли доверять Левинсону, даже если не соврал? Поэтому и задал свой вопрос: