Странники.

Ещё до того, как были воздвигнуты Ваинэль и Горный Двор, здесь были благодатные места. Бескрайние луга, большая чистая река (вероятно, озеро — её остаток), леса здесь тогда не было и в помине. Здесь жили предки людей-южан, лихие всадники. У них было своё маленькое государство. Но к ним пришла напасть. На их поля повадились горные духи. Они убивали коней, крали младенцев и женщин. Заправлял всем этим сильный Маг — Фольтес. К прискорбию эльфийского народа, он был их родичем. Дошло до того, что он вызвал дракона и в открытую объявил войну людям. Лошадники сперва растерялись, но когда поняли, что это не шутка, попрятали детей и женщин и обратились за помощью к эльфийскому народу. У них в то время уже были вполне дружеские отношения.

На том месте, где они сейчас ехали, и произошло первое сражение с Фольтесом. Эльфийские лучники подранили дракона, а мечи лошадников превратили его в груду чешуйчатого мяса. Горных духов взяли в оцепление и передали под опеку сильнейших Магов Земли. Фольтес был осуждён и приговорён к сожжению. Приговор привели в исполнение немедленно. Только вожди семи племён присутствовали при этом. Больше никто из Эльфов не смог смотреть на казнь своего сородича, хоть он и был трижды достоин этой участи.

Тогда здесь полегло много хороших воинов с их стороны. Их похоронили в общей могиле и воздвигли над ней Курган Памяти, который провозгласили охранным местом. Затем над ним был поставлен небольшой храм.

Долины стали зарастать лесом. Лошадники ушли отсюда, отдав эти места Эльфам. В лесу, на реке, был построен Ваинэль, в горах высекли Тхартнэль. По Лесу пролёг короткий тракт, соединивший их. На долгое время воцарился покой.

Но вскоре на тракте стали пропадать купцы и проезжие. Многие годы никто не мог найти причину, пока не обнаружили первые Врата.

Фольтесу сожжение на костре, похоже, нисколько не повредило, и он вернулся в этот мир через Врата из другого мира. У него под началом была целая армия призраков. Но до того, как это обнаружилось, тракт запустел на долгие годы. Местная река превратилась в болото, дорога начала разрушаться. Никто не осмеливался ступить на проклятый тракт.

После второго сражения в этих местах Врата закрыли, Лес Фольтеса усыпили, и днём здесь всё вроде бы было тихо и спокойно, но что творилось ночью, не знали даже в Академии Ваинэля. А уж в свете последних событий…

Фэль содрогнулась, подумав о приближающейся ночи. Ничего хорошего она себе представить не смогла. Из этого состояния мрачной неуверенности её вывел громкий визг Ноэрэ.

Пантере надоело плестись в хвосте колонны, и она, в три прыжка обогнав их, вылетела вперёд Сэллифэра.

— Стой! Впереди тропа ненадёжная… — он подался за ней, но предупреждение запоздало.

Камни под её лапами поползли в сторону, и Ноэрэ увязла в трясине. Она отчаянно барахталась, пытаясь вырваться из пут водорослей и давящей хватки болота.

Сэллифэр беспомощно оглянулся на спутников и ступил в топь. Вытянувшись в струну, он осторожно, но крепко ухватил пантеру за загривок. Именно это и заставило её взвыть. А волк планомерно вытаскивал её на тропу. Когда их лапы оказались на твёрдой опоре, Сэллифэр отпустил кошку и направился дальше.

Ноэрэ старательно отряхивалась, не замечая удивлённо-насмешливого взгляда Фэль… или не желая замечать.

— Осторожнее, тропа здесь очень ненадёжна. Может соскользнуть, — волк оглянулся на Ярта и неторопливо пошёл вперёд.

К вечеру болото заполнилось кваканьем лягушек. За неимением лучшего, хищники устроили на них охоту. Со стороны это было очень похоже на чехарду в одиночку. Благо, тропа шла по сухому незаболоченому месту, иначе кто-нибудь рисковал повторить утренний «подвиг» Ноэрэ. Впереди даже виднелась небольшая рощица вполне приличных рябинок и клёнов. В ней путники отыскали чистый ручеёк, а лошади — свежую зелёную траву.

Фэль рассудила, что впереди такого может и не быть, и объявила привал. Они разложили костёр и сели ужинать.

Лошади мирно бродили между кустов, Сэллифэр и Ноэрэ прыгали с лягушками у кромки болота, ровно дети малые. Всюду разносилось кваканье, стрёкот кузнечиков, жужжание комаров и мошкары. В общем, идиллия! Если забыть, что они находились в самом сердце болот.

Ярт задумчиво смотрел в огонь, грея замёрзшие пальцы. Фэль бродила по траве босиком, что-то негромко напевая.

Небо постепенно наливалось ночной синевой, разгорались звёзды. Взошла полная луна, облив болото жемчужным светом.

Четвероногие лежали вдалеке от огня. Сказывалась извечная недоверчивость. Фэль, вдоволь набродившись, села к костру и посмотрела на небо, вздохнув:

— О Нэртэнэль, как спокойно!

Ярт согласно кивнул:

— Действительно, настолько спокойно, что даже не верится. Как будто на ночной пикник выбрались.

Девушка усмехнулась и протянула руку за яблоком. Ярт растянулся на траве, по которой стелился дым.

Над болотом вставал туман. Белый, густой, похожий на взбитые сливки. Он сливался с дымом и поднимался к небу густой пеленой.