«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв

– …сегодня силами сорок шестой авиадивизии и тридцать восьмой смешанной авиадивизии нанесены бомбоштурмовые удары по шоссе Березина — Могилев. — Сорокалетний генерал-лейтенант указкой очертил на карте район юго-западнее Могилева. — Как докладывает полковник Науменко[49], нашими бомбардировщиками сброшено на скопление войск противника более трехсот бомб общим весом около двух с половиной тонн и израсходовано двадцать восемь эрэсов. Всего совершено пятьдесят два самолето-вылета. Эффективность ударов командование ВВС Запфронта оценивает как высокую. Тут должен поблагодарить разведку, поскольку наши потери оказались довольно низкими — пока известно о трех не вернувшихся с задания самолетах. Зенитное противодействие на коммуникациях в сравнении с фронтовыми частями очень слабое, а осуществлять маневр истребителями фашистам удается далеко не всегда.

– А каковы успехи на северном фланге Западного направления? — генерал-майор Василевский[50], несколько дней назад назначенный начальником Оперативного управления Генштаба вместо убывшего на фронт Маландина, оторвался от блокнота, в котором что-то писал.

– С этим сложнее, Александр Михайлович, — немедленно ответил Жигарев. — Район Минска прикрыт крупнокалиберными батареями, а районы переправ — многочисленными зенитками. Над районом Смоленска не протолкнуться от вражеских истребителей. Похоже, немцы учли опыт месячной давности. Прорываться же вкруговую неэффективно из-за резкого снижения бомбовой нагрузки.

– Ну, она у вас и так не очень велика, — пробурчал Василевский. — Если быстро прикинуть, то калибр одной бомбы меньше десяти килограммов получается. Если мне память не изменяет, то сорок первая авиадивизия при поддержке недавней операции Северо-Западного фронта за два дня сбросила только пятнадцать тонн стокилограммовых бомб, и это не считая малокалиберных бомб и эрэсов с истребителей.

– Очень велик износ материальной части, летчики опасаются летать с полной загрузкой, — парировал главком. — И удары наносятся в основном штурмовые — истребителями и легкими бомбардировщиками. Тридцать восьмая дивизия до этого у нас истребительной числилась… Но могу вас заверить, для действий по колоннам мелкокалиберных бомб вполне хватает…

– Мне кажется, товарищи, что этот вопрос можно будет обсудить позже, в рабочем порядке, — прервал спорщиков Сталин. — Гораздо важнее сейчас общая картина на Западном фронте. Давайте послушаем товарища Судоплатова — у него есть довольно свежие данные с той, вражеской, стороны.

Приглашение оказалось для Павла полной неожиданностью: он думал, что докладывать о последней шифровке от «Странников» будет сам нарком, а потому замялся: «Ну почему Берия не взял с собой Эйтингона? У Наума высшее военное образование, он бы все для генералов по полочкам разложил…»

– Прошу вас, Павел Анатольевич! — подбодрил начальника Особой группы Сталин, уважительно назвав Павла по имени-отчеству.

– Товарищи, по данным, поступающим от нашей агентуры и оперативных групп, на Западном направлении наш противник испытывает временные трудности с развитием успеха — его подвижные соединения действуют в отрыве от основных сил и завязли в нашей обороне. Однако не стоит обольщаться — в маневренных действиях враг нас пока переигрывает. Пока танкоистребительным и диверсионным группам нашего наркомата удается ограничивать возможности маневра механизированных частей немцев, но с подтягиванием пехоты выполнять эти задачи станет значительно сложнее. — «Ух ты, как по писаному шпарю!» — изумился своему внезапно прорезавшемуся красноречию Судоплатов. — Тем не менее проблемы с подвозом пополнений у немцев будут. Недавно одной из наших групп… — «Черт, а если эта информация известна не всем присутствующим? Как быть, ведь я уже начал говорить?»

– Что же вы замолчали, товарищ Судоплатов? — председатель ГКО задал свой вопрос, как показалось Павлу, с едва заметной усмешкой.

«Эх, была не была!» — ухарски решил старший майор.

– Товарищ Сталин, я, к сожалению, не знаю, есть ли у всех присутствующих доступ к той информации, которую собирался сообщить? — набрав полную грудь воздуха, выпалил старший майор.

– Что скажете, товарищ Берия? — Сталин встал со стула и остановился за спиной у наркома внутренних дел. — Заслуживают присутствующие здесь товарищи приобщения к вашим ведомственным тайнам?

– Безусловно, Иосиф Виссарионович! Но ведь информация, которую сейчас расскажет товарищ Судоплатов, имеет не только, точнее, не столько военное значение, сколько политическое. А это — уже прерогатива Политбюро.

– Лаврентий Павлович, — подал голос молчавший до сего момента Молотов, — сказавши «а», говорите «б»! А с политикой мы уж как-нибудь разберемся.

«Получается, они этот спектакль для какой-то неведомой цели разыграли, а меня на подмостки вытолкнули!» — догадался Павел и как ни в чем не бывало продолжил: