Странники войны

– «Недоверчивость к собственной судьбе», – подтвердил рейхсфюрер, плохо представляя себе, какой смысл скрывается за этим объяснением. И неожиданно сорвался: – Но при этом не должны забывать, что они немки. И что долг их перед рейхом – рожать солдат, заботиться о будущем нации, будущем СС.

– Мы стараемся напоминать им об этом как можно чаще, – встревоженно отреагировала комендант «лебенсборна».

– Нет, вы все же должны напоминать им об этом, фрау Аленберн, – возразил Гиммлер, словно бы не расслышал ее объяснения. – Они находятся в тылу, не обременены трудовой повинностью. Для них созданы все условия. А все, что от них требуется – так это дарить любовь солдатам СС, выполняя свой женский долг перед рейхом и природой.

– Многие только так и воспринимают…

– Ибо в концлагере, фрау Аленберн, они будут дарить ту же любовь за миску похлебки разжиревшим охранникам. Не рассчитывая ни на что иное, кроме крематория.

На сей раз комендант промолчала, и если бы Гиммлер не был увлечен собственным красноречием, то заметил бы, что лицо ее побледнело. Однако отодвинуться от рейхсфюрера настолько, чтобы он не ощущал близости ее тела, Эльза уже не решилась.

Как бы невзначай положив руку ей на колено, Гиммлер продолжал улыбаться своей ничего не выражающей улыбкой, а на кончиках усиков «а ля фюрер» показались росинки пота. При этом тонкие бескровные губы его мелко вздрагивали, словно рейхсфюрер большим усилием воли убивал в себе потребность высказать нечто такое, чего невозможно было не высказать.

Оглянувшись назад, в попытке рассмотреть через заднее стекло движущиеся вслед за ними машины, в которых ехали порученец, секретарь и телохранители, Гиммлер так и остался сидеть вполоборота к Эльзе, и рука его вновь, как бы по чистой неосторожности, оказалась у нее под юбкой.

– Я, конечно, польщена, господин рейхсфюрер, – встревожилась Эльза. – Но мы все еще находимся в машине. К тому же до нашего «лебенсборна» осталось не более двадцати минут езды.

– Эти томительные минуты…

– Они будут вознаграждены, – призывно потянулась к нему губами Аленберн. – Обещаю.

* * *

«Святилище арийцев» располагалось в квадратном трехэтажном особняке, стены которого, выложенные из зеленоватых, почти необработанных камней, больше напоминали стены тюремного замка, нежели заведения, предназначенного для продолжения эсэсовского рода. Массивные железные ворота и небольшой четырехгранный дворик, украшенный статуей германского рыцаря с перебитой правой рукой, лишь усугубляли это мрачное впечатление.

– Я почему-то представлял себе ваш «лебенсборн» совершенно иным, – признался рейхсфюрер, выходя из машины и галантно подавая руку Эльзе Аленберн.

– В лучшие времена ему конечно же будет отдан один из прекраснейших дворцов Франконии, расположенный посреди цветущей долины и объятый с одной стороны горным лесом, с другой – берегами горной реки. Но мы понимаем, что этот замок – лучшее, что способна выделить для нас Германия в эти смутные времена.

– Вы очень живо обрисовали местность, в которой хотели бы видеть «Святилище арийцев». Можете указать, где находится этот замок и кому он принадлежит?

– Пока что он существует только в моем воображении. Однако, согласитесь, господин рейхсфюрер, что таких мест в Германии немало.

– Завтра же прикажу подыскать нечто приближенное к вашему идеалу.

– Узкие коридоры, готика мрачноватых сводов, толстые узкие двери с латунными ручками… И ни одной живой души. Не дом любви, а заброшенный женский монастырь.

– Мы в административной части «Святилища арийцев», – уловила его удивление комендант. – Многие наши «гости» отбыли на фронт. Осталось всего шестеро. На двадцать девушек.

– Этим шестерым тоже не стоит задерживаться здесь, – проворчал Гиммлер. – Женское общество расхолаживает.

– Наоборот, – игриво возразила Эльза. – Кстати, мои девушки располагаются на противоположной стороне. У нас там есть небольшой танцевальный зал, который мы называем «залом знакомств». А «комнатами любви» служат номера, в которых проживают офицеры СС.

– Но почему так мало девушек? – поинтересовался Гиммлер, входя вслед за Эльзой в кабинет коменданта.

– Они имеют обыкновение беременеть. Да и мужчин маловато. Скоро прибудет пополнение. Правда, в основном из госпиталей. Но теперь, когда неподалеку сформирована новая дивизия СС…

– Ее сформировали для иных целей. Через три дня дивизию перебросят на фронт, – отрубил Гиммлер. – Отправляясь туда, эсэсманны будут знать, что право на «Святилище арийцев» они получат лишь в том случае, когда проявят мужество на фронтах.

– Это я к тому, что нам постоянно не хватает мужчин, – смутилась Эльза.

– Каждый из моих офицеров вполне справится с половиной ваших девиц.

Аленберн плотоядно улыбнулась и взглянула на часы.