Странники войны

Она повернулась к Сильвио и очутилась лицом к лицу с распаленным самцом. Несколько мгновений они простояли так, всматриваясь в глаза друг друга, которых не могли видеть; загораясь близостью тел, которые никогда раньше не освящались такой близостью; воспламеняясь чувствами, возникавшими столь же неожиданно и неосмысленно, как и желание человека возвести на островке эту пропахшую древней смолой и увядшими листьями хижину.

– Это правда? – полушепотом спросил капитан.

– Относительно «сужения круга»?

– Относительно того, что… нравлюсь.

– Правдивость моих слов может подтверждаться только при подтверждении вашего желания по-настоящему сузить круг всех, кто хоть что-либо знает о сокровищах. Равно как и выявлении всех, кто был причастен к их «погребению». Вдруг обнаружится некая информация, которая до сих пор была недоступна нам.

– В принципе я способен сузить его до… нас двоих.

– «В принципе»?

– Но тогда каким образом мы сумеем добраться до африканского клада фельдмаршала? Вот почему я настаиваю, чтобы ввести в наш круг Скорцени.

– Не рано ли мечтать об этом? Если он и согласится, то лишь тогда, когда мы «расчистим подходы к сокровищам».

– «Расчистка» может затронуть высокие берлинские чины.

– Например?

– Не знаю: Борман, Мюллер, Гиммлер. Роммель не мог провести подобную операцию в одиночку.

– И все равно, слишком уж неосторожно напоминаете о нем, капитан.

– О Роммеле?

– О Скорцени.

– А мне прекрасно известно, что вы были влюблены в штурмбаннфюрера. Впрочем, как и сам первый диверсант рейха. И что на вилле одного агента абвера, неподалеку от Рима, произошло несколько интимных встреч. В те временна, когда Скорцени еще охотился на папу римского. Я ничего не переврал?

– Особенно «интимной» оказалась одна из них, – с грустью согласилась Мария-Виктория. – Чуть не завершившаяся расстрелом в лесу! Что он может знать, этот «макаронник», о наших отношениях с «первым диверсантом рейха»? – Вы переврали самое существенное, сказав, что я «была»… влюблена.

Сильвио Пореччи почувствовал, что встреча вновь начала приобретать совершенно нежелательные для него нюансы, и решил, что если уж испытывать удачу, то делать это следует немедленно.

Все еще не осмеливаясь набрасываться на княгиню-разведчицу, он вначале нежно прикоснулся пальцами к ее лопаткам. Выждав несколько мгновений, в течение которых Мария-Виктория словно бы отрешилась от реального мира и пребывала в некоем сомнамбулическом состоянии, он прижался к ней всем телом и принялся медленно, выверяя каждое свое движение по реакции девушки, оголять ее бедра.

– Остановитесь, Сильвио, – все в том же сомнамбулическом тоне попыталась отрезвить его владелица «Орнезии». – Я понимаю, что мы вроде бы попытались договориться о совместных поисках клада. Но, насколько мне помнится, совершенно не там, где вы сейчас пытаетесь найти его.

Выдержав солоновато-терпкий поцелуй мужчины, она оставалась все такой же холодной и в то же время безропотной.

– Так должно было случиться, – вдруг занервничал Сильвио. – У нас все сложится, вот увидите, княгиня. Это небу было угодно свести нас на вашей яхте, на островке, в этой хижине…

Совершенно оголив девушку, Сильвио пальцами ног сметнул на землю ее голубоватые купальные трусики и так, стоя, попытался овладеть тем единственным сокровищем, которым только и стоило овладевать в этой жизни. Однако, слегка отдалившись, Мария-Виктория умудрилась повернуться к Пореччи бедром и, осклабившись в саркастической улыбке, просветила его:

– Вам бы уже следовало понять, что телом своим я не торгую. Тем не менее…

– Это не торг, синьора Сардони! – почти в отчаянии воскликнул он. – Ради всех великомучеников, это не торг! Вы безумно нравитесь мне.

– …Великомученику.

– Но это действительно не торг.

– Увлекшись, вы так и не дослушали меня до конца…

Сильвио вновь попытался приблизить девушку к себе и, обхватив за талию, повалить на вытоптанную «зодчим» траву, однако, несмотря на обуревавшую ее страсть, княгиня все же внимательно следила за каждым движением. Упершись кистью руки в горло капитану, она мигом погасила его прыть и повторила:

– Вы не дослушали меня. Я действительно не собираюсь торговать своим телом, хотя признаюсь: ваша близость, как и моя нагота, заставляют страстно вздрагивать.

– Так чего же вы хотите, Мария-Виктория?

– Побольше ласки… Стоп-стоп, не торопитесь столь агрессивно «оправдываться». Постижение интересующей вас в эти минуты тайны может идти лишь через постижение тайны, которая интересует меня. Тайна за тайну. Считаете это несправедливым?

– Но я и не собирался скрывать от вас…

– И даже не пытайтесь, – грозно предупредила его княгиня.

– Контейнеры с золотом погружены на морское дно у Корсики.

– Южной или северной оконечности? – поспешно поинтересовалась Сардони.

– Да, где-то у северного побережья. По имеющимся у меня данным, неподалеку от Бастии. Но их еще следует проверить. Самые точные координаты способен указать только оберштурмбаннфюрер, руководивший охраной и погружением.

– Конкретнее, капитан, конкретнее.

– Фамилии пока не знаю. Лейтенант Конченцо не называл ее.

– Пусть назовет.