Странники зазеркалья

Новогодний штурм

Невероятное стечение случайностей вновь разворошило воспоминания, которые Александр тщетно пытался похоронить. Это был штурм Грозного, вошедший в историю как «Новогодний». Потом он видел ещё много гримас войны, но… то ли короста на душе стала крепче, то ли и вправду не было больше такого кошмара.

Александр усмехнулся, вспомнив, как на броне танка весело въезжали в город, рассчитывая к обеду взять его, водрузить российский флаг над президентским дворцом и к вечеру, получив свои ордена и медали, праздновать победу и встречу нового 1995-го года. Он только что получил звание сержанта и был назначен командиром отделения. В его подчинении было двенадцать пацанов.

Бульдозер вдруг задёргался и заглох. До деревни не дотянули совсем чуть-чуть. Александр чертыхнулся и выбрался из кабины. Мучительное чувство бессилия сдавило сердце, и новая очередь воспоминаний вырвалась из прошлого.

Никто не ожидал такой засады. Оказалось, что танки совершенно беспомощны на узких улицах. Уже потом стало ясно, что им намеренно позволили легко войти в город, чтобы несколькими ударами подбить замыкающих и отрезать всей колонне возможность отступления, а потом бомбить из гранатомётов с крыш и верхних этажей. Его пацаны кинулись врассыпную, как только первые свинцовые капли расплющились о броню. Он тоже не стал геройствовать и приказал бежать, тем самым, может быть, и спас большую часть своего отделения и нескольких других растерявшихся бойцов.

Александр открыл крышку двигателя и с неистовой яростью начал дёргать пусковой механизм. «Я не виноват! Я ничего не мог сделать! Я ничем не мог…» Бульдозер вздрагивал, но не заводился. Александр взвыл и пнул по гусенице. Боль в ноге на секунду вернула его в реальность. Ну как можно было снова так облажаться?! Неужели сложно было, прежде чем идти за помощью, попросить у Владимира несколько этих проклятых бумажек? Александр снова залез в кабину, пытаясь сосредоточиться и придумать какой-нибудь дельный план. Но все мысли засасывало в чёрную воронку прошлого.

Они не знали города, не знали, где этот президентский дворец, который надо штурмовать, где вокзал, на котором должны были собраться. Они бегали по пустынным улицам и отстреливались от невидимых снайперов. Патроны закончились быстро и бессмысленно. Ночь пересидели на каком-то чердаке. Кое-как перевязали раненых. Было холодно. Надо было выбираться. Он приказал ждать и пошёл на разведку. На улицах стояли брошенные танки, лежали трупы. Некоторые обгорели до костей. Некоторые ещё шевелились…

Александр встряхнул головой, отгоняя навязчивый образ. Да! Он не остановился. А чем он мог помочь?! Да и не факт, что тот шевелился. Может быть, просто позёмкой с него сдуло пепел?

Возвращаясь к дому, где его ждали остальные, он услышал какой-то шум. Или что-то другое насторожило. Сейчас даже и не вспомнить, почему он вдруг решил спрятаться в детском домике возле песочницы. Не прошло и минуты, как из подъезда вышли несколько вооружённых боевиков и его пацаны. Кто-то хромал, кто-то нёс раненого. Митяй растерянно озирался и ухмылялся, как школьник, которого директриса застукала на чердаке с сигаретами.

От ужаса Александр оцепенел. Уже потом он понял, что всё равно ничем не помог бы. Но совесть не принимала никаких оправданий, потому что знала: шанс был. Был шанс, который он бездарно упустил.

Пацанов увели, а он выбрался из своего укрытия и окружным путём побежал к танку, который обнаружил, когда осматривал окрестности. Танк был цел и стоял так, что вполне мог бы завернуть во двор. Как раз в ту сторону и вели сейчас группу пленных, за которых он нёс ответственность. Они шли медленно, он же бежал во всю мощь, которую мог выжать из своего окоченевшего и голодного тела. Забравшись в танк, он начал вспоминать, как его завести. Он же видел, как это делал Митяй.

Митяй был механиком-водителем. Он только-только пришёл из учебки и плохо ещё справлялся с машиной. То резко рвал с места, то столь же неожиданно тормозил, поэтому приходилось периодически нырять в люк и высказывать ему всё, что сидящие сверху думали о его навыках вождения. «Сам попробуй!» – огрызался неопытный танкист. «Вот и довелось попробовать», – думал Александр, заводя двигатель. Он собирался завернуть во двор и наехать на конвоиров. Возможно, пацанам удалось бы воспользоваться неожиданностью и обезоружить их.