Странница

За ней последовал Колон. Я успела заметить в светло-карих глазах, вокруг которых собралось уже немало морщин, боль, скрываемую глубоко внутри. Вряд ли подобное он бы позволил себе при жене. А я никто, передо мной можно дать слабину. И я одобряла это секундное бессилие, потому что иначе, если держать всё внутри себя, можно сдаться под напором скопившегося, и в один прекрасный день взорваться.

Проводив Колона сочувствующим взглядом, я подумала о словах Мариши. Они походили на «правду», которую могли приплести церковники, ведь девочка уже сейчас была красива. А это у волитов, видимо, особый пунктик.

Я не спешила за хозяевами, внимательно осматривая кусок земли, тянущийся дальше в поле неровными краями. Там действительно ничего не росло. Земля имела серый цвет и глубокие засушливые трещины, тогда как вокруг всё было пропитано влагой. Тёмный цвет земли вокруг повреждённого участка только подчёркивал неестественность этого куска.

Я нахмурилась. Хотелось осмотреть всё целиком, но что-то удерживало меня от того, чтобы ступить на эту землю. Нехорошее предчувствие разливалось внутри, словно патока, зарождаясь где-то в районе живота. Или всё-таки я получила несварение от недавней каши.

Я прошла вдоль кромки поля дальше и заметила, что на границе с поражённым куском были болезненные и чахлые растения. Значит, оно слабело к своему краю.

Но все наблюдения не давали ровным счётом никакого представления о том, что это за дрянь, и как от неё избавиться.

Поджав губы, я стала возвращаться тем же путём в дом. Что бы не вызвало такого иссушения и омертвения почвы, но насколько же надо быть, мягко говоря, недальновидным, чтобы посчитать подобное явление порчей. Даже если допустить абсурдность предположения, что в этой семье могли колдовать, как выразилась Мариша, стали бы они прозябать в деревеньке и работать каждый день, как и прочие? Об этом святоши что-то не подумали. А стоило. Хотя бы для того, чтобы увидеть поломанность собственной логики.

Зайдя в дом, я прошла на кухню, где разговаривали Колон и Мариша. При мне они замолчали. Но я и не подслушивать собиралась.

— Точно никто не знает, что это такое? Даже предположений ни у кого нет? Не считая порчи, — поморщившись, я опёрлась о стол, смотря поочерёдно на хозяев.

— Если бы знали, твоей ноги здесь не было, — надменно отчеканила Мариша.

Кто бы сомневался.

Колон же замялся. Касательно адекватных ответов я уже уяснила, что стоило обращаться именно к нему.

В итоге мужчина решил ответить:

— Что это за хворь, действительно никто не знает. Но до нас доходили слухи, что в других деревнях тоже есть такие пустыри, в том числе на полях землевладельцев. Но и там никто не знает, что с этим делать.

Я задумчиво кивнула.

Это странное явление не давало мне покоя в течение всего дня. Оно не походило ни на одну болезнь, о которых нам рассказывали во время обучения ботанике. Может, что-то под землёй? Но тогда здесь, скорее всего, был бы единичный случай.

В измученный мыслями мозг внезапно пришла идея. Такая простая в своей сути, но отчего-то не пришедшая сразу. А ведь для меня должно быть естественно — думать, как эллан.

Я спустилась вниз, вышла из дома и снова направилась в поле. На этот раз, встав напротив поражённого участка земли, я посмотрела на него на энергетическом уровне.

И то, что я увидела, поразило меня.

В том месте, где земля испещрялась засушливыми трещинами, на энергетическом уровне виднелась чернота. Не та темнота, которую я обычно видела вместо материальных вещей, а густая и непроницаемая чернота. Над или под ней не проходила свободная энергия, которая перекрывала предметы сверху. Там вообще ничего не было.

От зрелища чёрного пятна кровь стыла в жилах. В горле пересохло, язык наждачкой прошёлся по сухому нёбу. Внутри меня всё кричало о том, что это ненормально. Противоестественно!

Однако надо было разобраться до конца. Я собралась и перевела взгляд на границу чёрного пятна. Там нити свободной энергии неровно обрывались. Мне стало больно от этого зрелища, словно я увидела чей-то обрубок вместо ноги и почувствовала боль того, кто её потерял.

Почему-то я не сомневалась: то же самое происходило с нитями энергии в замкнутых системах, которые попали на границу чёрного пятна.

Окинув взглядом эту ужасную во всех смыслах картину, я осознала, что это не поражение почвы из-за невиданной болезни, не чёртова порча, а разрыв на самом энергетическом уровне. Другого объяснения увиденному я не находила.

Покидать поле на этот раз было гораздо труднее, словно я уходила от тяжелобольного. Это оказались странные, неприятные ощущения, которых раньше я не испытывала. Но с каждым шагом, отдалявшим от черноты, во мне росла решительность разобраться с ней во что бы то ни стало.

Конечно же это открытие не дало мне уснуть. Я долго проворочалась в бесплодных попытках оставить думы на следующий день. В итоге сдалась.