Странное путешествие маленького человека

Поезд сбросил скорость чуть ли не до скорости неспешного пешехода прогуливающегося по вечернему парку в единственном желании, поскорее убить остатки надоедливого дня. Первым спрыгнул Тоха. И по праву старшинства и всё таки по праву автора, а значит и негласного ответственного за данную авантюрную операцию. За ним сиганул Макс. Тоха не смотря на свою не самую подходящую для подобных упражнений комплекцию и юркий на вид Макс справились на «ура» лишь слегка пробежавшись при приземлении для лучшего равновесия. Павлуха, Вадик и Петруха посыпались как картошка из опрокинутого ведра. Они спотыкались о торчащие корни и падали на сырую траву или на засыпанную сосновыми иглами землю, причитали и чертыхались кто на что горазд. Теперь моя очередь. Я растерялся, замешкался и стал замечать, что поезд выходит из крутого поворота, начинает удаляться от нашей компании и не спеша, но всё же ощутимо набирает скорость. Это понимание начало холодными тисками страха сжимать моё сердце. Я на мгновение оцепенел, но другой страх, страх потеряться, а так же страх, что друзья меня после этой слабости не поймут и не примут обратно в свою компанию победил. Я отпустил поручни и оттолкнулся по ходу движения вагона. Сзади я слышу вопли и победные крики и лечу куда-то в неизвестность. Думаю полёт мой длился на этот раз какие-то доли секунды, но мне он показался вечностью. Я даже успел поймать себя на мысли, что совершил непоправимую ошибку, глупость и сам себя теперь за это не прощу и то, что не хочу приземляться зная, что грозит мне это падением, ушибами и грязью в лицо.

Я приземлился. Ноги больно ударились о твёрдую землю поросшую скудной плешивой травой и сами собой гигантскими шагами помчались прочь от железной дороги, от поезда, от моих друзей вниз по склону. Я себя не контролирую, отпускаю на волю случая и сам себе удивляюсь остаюсь стоять на ногах. Отдышался. Выпрямился. Сзади подбежали мои компаньоны, хлопают одобрительно по плечам:

–Думал струхнёшь.

–Ещё немного и не успел бы.

–Круто ты рванул, молодец, а я вот колено разодрал.

Кто это всё мне говорит я не разбираю. Сердце своим барабанным боем заполнило всё моё тело и всё моё сознание. Голоса слышатся мне как будто бы я под водой. Успокойся, хватит, всё кончено, тише, тише. И оно успокаивается, утекает на своё место. На этот раз оно мне верит. Моё сердце.

Отдышавшись, переварив первые впечатления от прыжка с поезда наш маленький отряд во главе с Тохой посеменил маленькими шажками боясь поскользнуться или оступиться вниз по склону. Склон этот порос не густым сосновым лесом. Тут светло и чисто, почти нет травы. Внизу склона немногочисленные сосны расступились и нашему взору предстало озеро.

–Это по твоему карьер?– укусил Тоху Петька– ты в картах совсем что ли не бум-бум?

Тоха на это ни чего не ответил. Он как и все был заворожён и очарован видом вдруг открывшегося чудесного озера.

Небольшое, изогнутой формы, оно уходило куда-то за поросший соснами скалистый поворот. Отсюда, с этого берега хорошо виден противоположный, с хоть и малюсенькими совсем, но всё же хорошо различимыми деревьями. Берега этого озера вокруг которого сейчас ползёт невидимый отсюда поезд сплошь заросли сосновыми лесами, за которыми угрюмыми часовыми громоздятся чёрные горы прорезанные седыми прядями снежных вершин.

В центре озера, прямо передо мной раскинулся небольшой каменистый островок. Берег его неприступен, оскалился серыми клыками обветренных скал. Эти клыки охраняют с десяток забравшихся и кое как прижившихся ближе к центру кривых сосенок, меж которых уютно спряталась маленькая, чёрная изба на покосившихся сваях. От той избы до ближайшей сосны протянута рыбацкая сеть, а к озеру кривым угловатым языком тянутся мостки о столбы которых мерно покачиваясь на волнах бьётся привязанная лодка.

Хозяина дома я не вижу, но знаю, что он точно там, на острове. Быть может в доме, быть может где ни будь за ним. Он нас сейчас тоже не видит и почему-то это меня радует. Мне очень не хотелось бы хоть мельком, хоть издали нарушить то уединение, ту идиллию, которую хозяин избы сотворил на том скалистом острове.

–Эй, заснул, что ли?– Петька толкнул меня в плечо прервав моё «посещение острова»– до тебя как до жирафа, не дозовёшься. Нам пора. Побежали.

Только теперь я увидел, что группа, цепляясь за кусты и деревья уже во всю прыть карабкается обратно вверх по склону. Петька вернув меня на землю сам побежал следом. Я ещё раз взглянул на остров, на сосны, на дом, мостки и лодку. Пора прощаться и быть может навсегда. Я заметил на самом краю помоста, там где качалась привязанная лодка одиноко сидящую кошку. Сама чёрная но с белой грудкой, белыми лапками и белым кончиком хвоста, она смотрела на меня и тоже прощалась. Мне стало горько на душе, сам не знаю от чего, но в то же время и радостно. Так бывает, когда не знаешь что чувствовать и что правильно. Я понял только одно: тот, кто живёт на острове– не одинок.