Странные и удивительные мы (ЛП)

— А что я могла еще сделать? Он бы возненавидел меня за навязчивость. Я отправила письмо Виттории, пообещав, что больше не буду им писать. Только однажды, когда Кристин умерла, я нарушила это обещание. В конце концов, он должен был знать, ведь твоя мама была его сводной сестрой. В ответ он поблагодарил меня за то, что я сообщила ему, и сказал, что сожалеет о потере, и все на этом. Это письмо тоже было в ящике, но ты, видимо, его не нашла.

Я смотрела на волны, тихо бьющиеся у берега, но в глазах все расплывалось.

Эд с выражением полного беспокойства подошел ко мне и прошептал:

— Как ты?

Я утвердительно кивнула и отвернулась от воды. Голова разрывалась от тысячи вопросов.

— И когда Стефано вернулся в Италию, мама снова сошлась с папой? Вот так просто? — спросила я недоверчиво.

— Нет, конечно, не так просто. Твоя мама была очень расстроена всем, что случилось. И я имею в виду не только ее и Стефано. Она сожалела о потерянных отношениях с Джо. В течение недели она едва выходила из своей комнаты. Отказывалась ходить в школу и встречаться с друзьями. Злилась на меня за то, что я никогда не говорила ей, что у нее есть сводный брат.

— Почему ты не рассказывала?

— Потому что мне было стыдно. Мне и сейчас стыдно. Не за то, что я родила, а за то, что позволила чужим людям забрать ребенка. Никогда себе этого не прощу.

— Но у тебя не было выбора, бабушка.

Она молчала.

— И что случилось после? С мамой и папой? Как они снова стали парой? Я имею в виду, она же бросила его, правильно?

— Она не первая, кто ошибся, Элли. Попасть под обаяние другого, не видя перед собой того, кому ты по-настоящему дорог. Я тебе скажу лишь одно: ей очень повезло, что твой папа согласился снова быть с ней.

Глава 60

В последующие дни отчаяние повисло в воздухе как пыль, выбитая из ковра. Голова Пегги распухала от мыслей о сыне. Она каждый день думала о нем, вспоминала его лицо, такое родное и близкое, как будто он стоял рядом с ней на кухне. Стоит ей протянуть руку, и она дотронется до него. В первое время девушка ярко видела образ сына, завитки волос, движение губ при разговоре. Но вскоре эти детали стали бледнеть и исчезать, и чем сильнее она пыталась ухватиться за них, тем неуловимее они становились.

После поездки на Бамфорд Авеню 47 Кристин едва выходила из спальни, несмотря на попытки Пегги поговорить о случившемся или о чем-нибудь еще. Каждый раз, когда мать стучалась в дверь, чтобы спросить, есть ли одежда на стирку или позвать на ужин, девушка только бормотала что-нибудь в ответ. Было понятно, что в ближайшее время она никуда не выйдет. В конце концов, Джеральд, ласково обещая дочери томатный суп и развлекательные передачи по телевизору, уговорил ее спуститься вниз.

В разгар лета, благодаря длинным световым дням, зелень буйно росла и цвела. Даже на закате, в девять часов вечера Пегги чувствовала на плечах жаркие лучи солнца. Она осматривала наперстянку, когда, обернувшись, увидела дочь, и ей захотелось обнять ее. Мать прижала дочь и почувствовала, как напряжение в ее плечах растаяло.

— Извини за мое состояние, мама. Трудно представить, что ты, должно быть, испытываешь. Не видеть собственного ребенка все эти годы. — Девушка покачала головой. — Какие мерзавцы! Люди, которые заставили тебя отдать его.

Несмотря на грубость, Пегги не могла не согласиться.