Странные игры

Пятнадцать месяцев Клэр провела в настоящем аду. Просыпалась и ложилась спать без Кэти, проживала бесконечную череду дней в отчаянии, тоске и страхе. А потом прозвучал звонок, и она впервые ощутила облегчение. Чувство было странным, и Клэр едва не решила: это всего лишь сон, ведь ей не раз снилось, как дочь возвращается домой. Она кусала губы буквально до крови, лишь бы убедиться, что не спит.

Потом Клэр набрала Пита и, рыдая, рассказала ему о телефонном звонке. Они нашли Кэти, она в Джаспере и… да, жива, конечно, жива; им нужно забрать малышку, ведь полиция привезет ее только завтра, а я не могу ждать ни одной чертовой лишней секунды… Она снова укусила себя за губу – на всякий случай.

На полпути к Джасперу ей в голову и закралась жуткая мысль: точно ли это Кэти?

Голоса дочери Клэр не слышала – коп сообщил, что бедняжка в шоке и пока на контакт не идет. На видео Кэти тоже голоса не подавала. Да, похожа, но… Кэти всегда была такой жизнерадостной девочкой, а та, что на фото – бледная, худенькая и совсем не веселая.

Естественно, испытания, пережитые ею за последние пятнадцать месяцев, наложили свой отпечаток. И, как говорил коп, у дочери шок. Однако облегчение было настолько странным для Клэр чувством, а дорога, проведенная за листанием фотографий, – столь долгой, что она невольно задавалась вопросом: Кэти или не Кэти? Вдруг жизнь снова играет с ней злую шутку? Ведь дочь Клэр уже якобы видели дважды, причем далеко от Бетельвилля, и все же каждый раз сведения оказывались ошибочными.

Не совладав с собой, Клэр написала полицейскому, потом позвонила и попросила прислать еще несколько снимков. Тот сбросил еще одно фото крупным планом. Кэти…

Девочка, похожая на Кэти?

…снова спала. Она, она! Или?..

Наконец они добрались до участка. Пит подошел к женщине за стойкой, и та взялась за трубку телефона. Клэр едва сдержалась, чтобы не закричать от разочарования: неужели никто не предупредил глупую дежурную, что они в пути? Как же так, ведь их дочь здесь, в этом здании…

Или совсем чужая девочка?

…а Клэр до сих пор не может ее обнять! Сколько еще терпеть?

Слава богу, из коридора наконец появился полицейский и махнул рукой, приглашая их следовать за ним. На ходу заговорил: как здорово, ведь ему нечасто доводится сообщать людям хорошие новости – наверное, сегодня лучший день в его карьере! Открыл дверь, и…

Кэти.

Дочь сидела на диванчике, сложив руки на коленях, и смотрела в пол.

– Кэти… – дрожащим от слез голосом произнесла Клэр.

Девочка подняла взгляд. Она! И в самом деле она! Улыбается – робко и удивленно.

А потом малышка спрыгнула на пол и бросилась в объятия. Клэр сомкнула руки вокруг худенького тела.

Больше никогда ее не отпущу! Никогда, ни за что!

Прильнув к матери, дрожащая Кэти заплакала, и Клэр отстранилась лишь на секундочку – глянуть дочери в лицо.

– Ты как, милая? – опустившись на колени, выдохнул Пит.

Кэти рыдала; по ее щекам текли слезы, подбородок дрожал.

– Малышка, ты как? – повторил Пит.

– Не произнесла ни слова с тех пор, как ее обнаружили прошлой ночью, – объяснил полицейский. – Социальный работник сказал, что у нее, видимо, шок. И все же мы быстро вычислили, кто перед нами, – помогла национальная база данных «НамУс». Это система поиска пропавших…

Он продолжал говорить, однако Клэр его уже не слышала. Пятнадцать месяцев она неустанно расспрашивала копов о малейших подробностях расследования по делу похищенной дочери; теперь же, когда Кэти очутилась в ее объятиях…

Да, Кэти, никаких сомнений.

…ей стало все равно. Теперь это не имело никакого значения.

Глава 7

Робин с колотящимся сердцем пробежала по комнатам, уже понимая – опоздала. Точно опоздала… Неужто пропустила? Если передача кончилась – ей конец. Где же чертово радио? Обязательно надо его найти! Ведь было же на кухне… Как можно заблудиться в собственном доме? То есть не в собственном – в материнском… И что она здесь делает? Переехала? Ах, да не в этом дело: ей срочно нужно радио.

Ага, вот и кухня, вот и старый приемник. Робин в панике нажала на кнопку включения, однако услышала лишь статические помехи. О, нет! Нет, нет, нет… Работай же, черт возьми! Скоро вернется мама. Робин покрутила диск настройки, и невнятный шум лишь усилился. Господи, сейчас все проснутся! Что там на улице? Свет фар? Мать вернулась… Громкий треск помех отдавался в каждой косточке тела, заставляя вибрировать зубы…

Робин проснулась с криком ужаса и сильнейшим сердцебиением. Поморгала, и детская комната осталась там, где ей положено быть: во сне. Черт, опять вскочила посреди ночи… Ей бы выспаться! Сердце продолжало прыгать в грудной клетке, а рот заполнила горечь – отголоски пережитого страха. Успокоиться не удавалось – в голове мелькала череда воспоминаний, склеенная из точно таких же ночей: она сидит у стола, устало протирая глаза и внимательно слушая радио. Нельзя упустить ни слова, каждое из них может оказаться важным.

Робин тихонько выдохнула. Который, интересно, час?