Странные игры

Засветился экран телефона. Фрэнк улыбнулся – на дисплее значилась подпись «Диана, любовь моя».

У дочерей с Дианой отношения были довольно сложными. Несколько месяцев назад Робин спросила, не действует ли порой мать ему на нервы? Фрэнк ответил, что, когда бы мать ни позвонила – а звонила она по несколько раз на дню, – его сердце каждый раз подпрыгивает. Так бывает, если любишь всей душой. К его удивлению, Робин расплакалась. Чувствительная девочка – тут они с Дианой похожи…

– Да, милая, – сказал он в трубку.

– Кэти так и не нашли, – задыхаясь от тревоги, выпалила Диана.

– Ее обязательно найдут, дорогая.

– Фрэнк, а если девочку похитили преступники? Вдруг они еще бродят поблизости? Стоуны ведь живут недалеко от нас.

– Никто ее не похищал, – понизив голос, успокоил он жену и покосился на Эми. – Наверняка девочка вот-вот объявится.

– Хочу, чтобы ты вернулся домой, Фрэнк! Не могу сидеть одна.

Он вздохнул. Слишком нежная у нее душа для сурового мира. Что ж, его долг – оберегать любимую…

– Хорошо, любовь моя. Сейчас приготовлю внукам ужин и тут же выйду.

– Поторопись, пожалуйста, – попросила Диана и повесила трубку.

Фрэнк сунул телефон в карман и, открыв холодильник, достал яйца. Значит, блинчики… Скоро у Робин и Эвана тоже появятся детишки, и он будет делать блинчики всем внукам, сколько бы их ни было. А маленькая Кэти вернется. Все образуется.

Глава 24

Робин уселась на ковер в игровой комнате. Сегодня на прием к ней пришел десятилетний Дэниел, который наблюдался у нее уже несколько месяцев. Она внимательно слушала рассказ мальчика о предыдущем дне. Говорил Дэниел быстро и, как всегда, волнуясь, покусывал губы.

– …И миссис Мерменштейн спросила, что я думаю об истории, которую читали в классе. Интересная, говорю, вообще люблю про кузнечиков. Потом сзади засмеялся Рэнди, потому что я ляпнул глупость. Вот я и замолчал, а миссис Мерменштейн спросила, почему я перестал говорить. Ну, я только пожал плечами, и тут она мне: «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!» Не хотел на нее смотреть, и тогда она пригрозила позвонить моей маме. Потом плакал – боялся, что мама накажет, и вообще: девчонки на меня пялились, ведь я вел себя как малыш. Пришел домой ужасно расстроенный и весь день лежал в кровати… Самый плохой день в жизни!

– Похоже, денек у тебя и впрямь был не очень, – мягко согласилась Робин.

– Самый худший!

– Значит, Рэнди смеялся? Он не сказал почему?

– Не-а. Просто хохотал. Точно знаю – надо мной, потому что я глупый.

– Он так и сказал?

– Нет, просто смеялся, и всё.

– Может, миссис Мерменштейн назвала тебя глупым?

– Да нет…

– С чего же ты это взял?

– Я точно знаю. Поэтому Рэнди и смеялся. – Дэниел обиженно прикусил губу.

– Значит, никто ничего не говорил. Ты сам так решил, верно?

– Ну да, – с тяжелым вздохом признал мальчик.

Робин немного помолчала – пусть осмыслит.

– А потом ты заплакал, и на тебя начали смотреть девочки. Они называли тебя малышом?

– Не-а, зато долго смотрели. И еще шептались.

– Кто же заявил, что ты ведешь себя, как маленький?

– Я плакал, как малыш.

– Кто это сказал?

– Никто не говорил. И без того понятно.

– И без того понятно… – повторила Робин. – Потому что ты так решил.

Дэниел перестал теребить губу и сунул руки в карманы.

– Ага.

– Давай-ка сыграем в одну игру, – предложила Робин. – Притворимся, что вернулись во вчерашний день. Ведь вчера у тебя могли быть разные мысли, правда? В том числе и хорошие. Например, миссис Мерменштейн попросила тебя поделиться размышлениями об истории про кузнечика. О чем ты мог подумать в тот момент?

– Ну, наверное, о том, что рассказ мне понравился… – заколебался мальчик.

– Отлично, рассказ тебе понравился. О чем еще?

– Может, о том, что ей интересны мои мысли – потому и спросила.

– О чем хорошем ты мог подумать, когда засмеялся Рэнди?

Последовала длинная пауза. Дэниел наморщил лоб.

– Он смеялся, потому что я толстый, – вот почему.

– Давай сделаем вид, что Рэнди смеялся совсем по другому поводу…

– Он смеялся, когда я говорил.

– Ведь это могло быть совпадением, правда?

– Нет, по-моему, нет.

– Но сделать вид мы ведь можем? – улыбнулась Робин.

– Можем… – Дэниел закатил глаза.

– Итак, о чем ты подумал, когда рассмеялся Рэнди? Ну, в нашей с тобой игре?

– Наверное, кто-то рассказал ему анекдот.

– Хорошо. Что же произойдет в нашей игре потом? Вот ты решил, что он засмеялся над шуткой, а дальше…

Дэниел погрузился в размышления.

– Дальше… я ответил на вопрос миссис Мерменштейн, и никаких неприятностей не случилось.

– Ага. А потом, когда ты заплакал…

– Я и не заплакал бы – миссис Мерменштейн ведь не станет звонить маме.

– И все же допустим, что заплакал. Девочки на тебя смотрят. Можешь ты в этот миг думать о хорошем?

– Ну, раз смотрят – наверное, хотят спросить, что случилось?

– Например, ты так подумал. Что произойдет дальше?

– Я не расстроюсь и не проваляюсь целый день в кровати.

– Видишь, вот мы и изменили вчерашний день – самый худший день в жизни. Всего лишь стоило подумать о хорошем.

– Ну да… – неуверенно пробормотал Дэниел.

– Теперь давай сделаем…